Москва Поднебесная. Михаил Бочкарёв
что в связи с этим мы можем изменить? – прочла Эллада и улыбнулась, пытаясь осознать, куда запропастился режиссёр, и почему в программе фигурирует её тщательно скрываемое ото всех настоящее имя.
– Я полагаю, – включился в разговор задремавший было «Samsung», – мера должна быть радикальной и жёсткой.
Он встал так же неведомо, как и сел, и покатился по периметру студии, сияя в лучах софитов, как айсберг в мерцании северных звёзд. Подъехав к большому экрану, который с самого начала передачи однообразно показывал заставку ток-шоу «Вечера с Элладой», холодильник дотронулся до него, и экран на секунду померк, а затем включился, и все увидели на нём знакомый силуэт останкинской башни, что находилась напротив телецентра.
– Да, именно, – поддержал Василий, кивнув красным козырьком, – мы можем изменить на данном этапе только эту башню.
Эллада с интересом наблюдала за происходящим, рот её открылся сам собой, и микрофон, балансируя возле пухлых губ, теперь как никогда напоминал что-то непристойное.
– Приступим? – спросил ангел, вспорхнув с дивана, чем вызвал всеобщий синхронный шумный вздох. Он подлетел к экрану и, улыбаясь чисто и чудесно, завис над ним, слегка помахивая крыльями…
Латунь
Утром Елисей дождался, пока все домашние уйдут. Только тогда он встал, приготовил себе омлет и съел его через силу вприкуску с сочным, похожим на карликовую тыкву, помидором. Заварив чаю, он сел и стал слушать, как течёт сломанный сливной бачок в уборной, и попытался, перебирая события последних дней в голове, словно колоду карт, прийти к какому-либо умозаключению, способному расставить по полочкам весь абсурд, происходящий с ним непосредственно и с окружающим миром в частности. События, и Елисей это признавал как очевидность, все до одного были из ряда вон, и в голове ничего не складывалось, а только гудело и перемешивалось хаотично.
«Сначала хвост, – думал Елисей, уставившись в одну точку, – потом крылья, потом крысы! Да что же это такое? Что всё это значит?»
Думать было тяжело, и он решил развеять себя просмотром какой-нибудь телепередачи.
Телевизор не работал. Точнее, сам телеприёмник послушно включился и замерцал, но замерцал чёрно-белыми помехами, которые жутко шумели и сильно давили на мозг, отравленный сивушными маслами.
Елисей пощёлкал пультом и убедился, что ни по одному каналу ничего не показывают. Он выключил бесполезное чудо технической мысли и решился довести задуманное вчера до конца. Во-первых, нужно посетить салон мага, которого блондинка Настя назвала полковником Фэбом, и узнать, в какую историю его втянули, во-вторых… ну, а что во-вторых, станет понятно из беседы с пресловутым хвостатым стариком.
Елисей оделся, взял сумку с крыльями и решительно вышел из квартиры.
Точного адреса Нистратов не помнил, но визуально узнал бы из сотни улиц ту, на которой находился салон, с посещения коего в его жизни началась чертовщина. Он отчётливо помнил, что салон находился где-то в районе станции метро