Нашествие хронокеров. Александр Соловьёв
Я вновь оглянулся, но ничего не увидел.
Мы добежали до ворот и лишь здесь остановились отдышаться.
Дом Ученых темнел в безмолвии ночи, и ничто не говорило о том, что изнутри он весь наполнен неведомыми монстрами, превращающими его в труху.
Сумка по-прежнему была на мне. Я по ней похлопал.
– Нет ли тут случайно еще одного фонарика?
– Увы, – вздохнула Мира.
– У меня есть, – отозвался Шишига.
Раздался легкий щелчок, и свет поочередно выделил из темноты Миру, затем меня.
– Перелазьте. – Шишига посветил на ворота.
Мы по очереди перебрались на другую сторону, вышли на середину и остановились.
Я вспомнил, как отговаривал Миру идти среди ночи за братом, и мне стало стыдно.
Несколько минут никто ничего не говорил. В конце концов, я не выдержал и предложил:
– Вернемся к Федору? Не знаю, как вы, а я за него волнуюсь.
– Федька приходил, – пояснила Мира. – У него была истерика, и он остался дома.
Шишига развел руками.
– Мне надо время, чтобы прийти в себя, – сказал он. – Поэтому как решите, так и будет.
Мы двинулись в ту сторону, откуда пришли.
– Ужасная смерть, – сказала Мира.
– То, что мы сами спаслись – чистое везение, – сказал я.
Несколько минут мы шли молча.
Шишига заметил разруху на месте бывшего управления ЧС и хотел было подойти, но я его остановил.
– Нельзя. Здесь вся территории может быть заражена.
Он отпрянул назад.
– Значит, это типа инфекции? – спросил он.
– Не знаю, – ответил я. – Есть что-то биологическое в поведении агрессивных пятен: они быстро двигаются, неожиданно меняют направление. Мира, тебе так не кажется?
– Пока не могу ничего сказать, – отозвалась она. – Все, чего я бы сейчас хотела – добраться до машины, а если ее уже нет, угнать первую попавшуюся. Надо валить подальше от центра.
– Куда? – спросил я с сомнением.
– Да куда угодно. Хоть в Зябликово или Капотню. Там дольше всего горел свет. А если и там уже разруха, то, может, и за пределы Москвы.
В ее голосе вновь зазвучала твердость. Мира готова была взвалить на себя всю ответственность за жизнь брата и свою собственную и, похоже, решила взять и меня под свое крыло. Она здорово умела себя контролировать, однако я чувствовал, что внутри Мира глубоко переживает.
Я посмотрел на небо и вспомнил о тех странных прорехах, которые видел вечером. Лишь теперь пришла мысль, что мне довелось увидеть весьма необычное явление природы. Что это: две аномалии подряд, или есть тут какая-то связь?
Глаза начали привыкать к темноте, но не хватало очков. Я порыскал взглядом по пустым окнам, и на ум пришли стихи.
– Когда Потемкину в потемках я на Пречистенке найду, то пусть с Булгариным в потомках меня поставят наряду… Полагаю, при Пушкине здесь по ночам было немного светлее.
– Это правда, – сказала Мира. – Какой-то из этих домов когда-то принадлежал Потемкиным. Тут многие дома были памятниками,