Фальшивые лабиринты. Сергей Трищенко
муху, – Морога слышал. А тебя – нет.
Индейка – или индюк? – оказалась очень вкусной, и мы умолотили её за пять минут.
– Поели? – осведомилась колдунья, потирая руки. – Теперь – информация! Ничто не ценится у нас так дорого, как хорошая информация. Кто вы, откуда, и куда путь держите?
Первым начал Юнис, по старинной армейской традиции, когда первым высказывается младший:
– Я – Юнис Селерон, герцог Аксцезский.
Вот те на! Юнис – герцог. Значит, надо называться минимум принцем крови. Иначе несолидно получится.
– Жеральд Мегатренд, барон Эксельский! – провозгласил сэр Жеральд.
Ну, это полегче. Но всё равно, какую бы глупость сморозить: Майкрософт Ворлдский? Или Ворлд Майкрософтский?
Я на мгновение задумался, но губы помимо воли произнесли:
– Сэрж-Леон де Альгвазил, граф Сен-Викийский!
Боже мой! – я едва не схватился за голову. Ну, Викочка, удружила! Одно хорошо: самому не надо придумывать. Но лучше быть безымянным бродягой, чем терпеть такое издевательство! А ведь придётся. Ну, спасибо, Викочка. Уж я тебя уважу, если получится: залезу в систему и переформатирую винчестер! Перед сдачей отчёта по хозтеме. Чтобы знала, что я не раб, а свободный человек.
Но надо брать себя в руки и продолжать переговоры с владелицей избушки:
– А идём мы на поиски принцессы, которую унёс свирепый дракон…
– А-а-а! – закричала страшным голосом колдунья. – Так это вашу принцессу дракон пронёс над моим домом?
По форме вопроса можно подумать, что над избушкой что ни день пролетают драконы с принцессами, причём всякий раз с новыми.
Сэр Жеральд, видимо, подумал так же, поэтому сказал:
– Другой вроде быть не должно, – и уважительно посмотрел на меня. Не безродный рыцарь, граф в друзьях.
– И вы собираетесь дракона убить? – вкрадчиво спросила колдунья. – А принцессу – освободить?
– Хотелось бы… – выжидающе сказал я, пытаясь предугадать реакцию: вдруг она двоюродная сестра дракона? Мало ли какие родственные отношения у нечистой силы?
– Тогда я вам помогу! – решительно произнесла старуха. – Он мне крышу кровищей закапал: не мог, скотина, в сторону свернуть. Теперь либо перекрашивать, либо скипидаром оттирать. А драконья кровь едучая! – она сожмурилась. – Это сколько скипидара уйдёт? – потом переменила тон и предложила: – Идёмте в светёлку.
А где мы сидели, в горнице, что ли? Или в трапезной? Ну-ну, Вика… Графы, бароны, герцоги – и светёлка, вишь. Прямо смесь французского с нижегородским. Или бульдога с носорогом, – додумал я, вспомнив детский прикол.
В светёлке, оправдывая название, было светло и чисто. Посредине стоял такой же стол, как в трапезной, а вдоль стен, на украшенных вышитыми полотенцами полках, разлеглась коллекция фарфоровых тарелок.
Старуха, приподнявшись на цыпочках, споро достала одну, поставила на стол (по ободку тарелки вилась затейливая надпись «ВЭФсоник»), и, вытерев о передник розовобокое