Точка невозврата. Василий Прозоров
они стремные… Всего десять суток тут были, а ведут себя как будто полгода…
– Поглядим, какие мы будем, – пробормотал один из атэцэшников, снимая с себя смешной бронежилет. – Я что-то не особо понял про обстрелы…
– Блин, вот уроды. Не могли хоть как-то ввести нас в курс… Что тут делать будем, где, с кем? Да даже элементарное – где сортир, как кормить будут. Самим узнавать? – возмущался Дима, опер из главка.
Андрей поднялся с матраса.
– Пошли по лагерю пройдемся, пока светло. Потом старший придет, глядишь, чего-то прояснит.
Втроем они вышли из палатки. Двое атэцэшников остались внутри – надувать себе матрасы и обустраивать спальные места.
– Вернетесь – расскажете, – напутствовали они.
Лагерь жил своей, пока непонятной жизнью. Где-то ревела техника, где-то натягивали очередную палатку. На краю расположения рычал экскаватор, выкапывая траншею.
Мимо офицеров постоянно пробегали бойцы в темно-синей форме – в лагере стояло несколько милицейских частей.
– Слышь, воин, – остановил одного пробегающего коллега Андрея из ДКР[33] Вадим. – Подскажи, где сортир здесь?
– А вон, за разрушенным зданием, – боец махнул рукой в сторону кирпичной развалины. – Есть еще с другой стороны лагеря, но туда пока дойдешь – ноги переломаешь. Да и там другие части стоят, нацики, – желающих хватает.
– Что, на весь лагерь два туалета? – удивился Андрей.
– Ну, еще генеральский есть. Но туда лучше не соваться. Нарветесь на Рудницкого – п. ц вам будет! – засмеялся солдат и убежал в неизвестном направлении.
– Дела, – протянул Вадим. – Так и до дизентерии недалеко.
Прогуливаясь, дошли до площадки боевой техники. Какого-то ограждения не было, поэтому внимание офицеров сразу привлек новый БТР-4, стоящий совершенно открыто. Никого рядом не наблюдалось, и Вадим с Димой сразу стали фотографироваться на телефоны.
Из бронетранспортера вылез чумазый парень, мельком взглянул на подошедших и стал вытирать руки тряпкой.
– Слышь, а ты на нем катаешься? – спросил Андрей.
– Ну, – кивнул парень.
– И как агрегат?
– Да как. Ходовая не ахти, коробка, бывает, выделывается, а так нормально. Боевой модуль отличный! Там стоит офигенный тепловизор, ночью мышь за километр видно.
– Слушай, а правду говорят, что иракцы вернули много машин, потому что корпуса трескались? – поинтересовался Дима.
– Ага, даже на нашем есть трещины. Вообще металл корпуса хреновый. Да и попадания держит плохо. Поэтому корпус решеткой обносят – чтобы гранатомет не взял.
За разговором и осмотром бронетранспортера пролетело полчаса. Офицеры вернулись в свою палатку, где уже сидело человек шесть сотрудников, и старший группы сообщал новости.
– Где вы лазите, я что, каждому буду по-новому рассказывать? – возмутился было он.
– Надо будет – расскажешь. Не борзей, капитан, в первый день, – пробурчал Вадим.
– Что там у нас плохого, – Шевченко перевел разговор с опасной
Департамент контрразведки СБУ.