У края бездны. Артур Самари
столом, Хрущёв сел во главе. Без всяких предисловий генсек начал:
– Вот зачем я вас собрал: вчера в голову пришла такая умная мысль, что до сих пор не могу прийти в себя. Наше совещание очень секретное – никаких записей, протоколов. У меня есть план, как защитить Кубу от Америки, от этих проклятых империалистов. Мы установим у товарища Кастро ракеты с мощными ядерными зарядами, то есть подбросим им в штаны ежа, – и сам тихо засмеялся. – Конечно, дело опасное, но без риска ничего не добьешься. Да и нам ли бояться их, ведь мы великий народ, который разгромил Гитлера! И за это весь мир должен благодарить нас. Мы – великая держава и должны вести себя соответственно. А что касается экономики – мы скоро догоним Америку!
От таких слов на лице бывшего министра промышленности Микояна появилась улыбка, генсек заметил это.
– Напрасно товарищ Микоян усмехается, видимо, он сомневается в нашей силе. Мы еще обгоним эту сраную Америку. Мы это сделали бы раньше, если б не усатый (Сталин), который уничтожил миллионы лучших людей, а после была ужасная война. Правильно говорю, товарищи?
Все разом поддержали генсека.
– Мы этой Америке еще покажем, – поддакнул Брежнев.
– Скоро весь мир отвернется от них, – добавил Громыко – министр иностранных дел, не желая отставать от Брежнева.
Однако сильнее всех сказал Игнатьев:
– Я скажу так: Ленин совершил великую революцию, а Никита Сергеевич, продолжатель его дела, построил настоящий социализм. Впереди нас ждут еще большие свершения.
Хотя это уже было явное подхалимство, тем не менее, все зааплодировали, а Микоян стал возмущаться:
– Товарищи, зачем Вы из меня делаете оппозицию, ведь это не так. Ты, Никита Сергеевич, совсем не прав, говоря, что я насмехался над твоими словами. Ты не так понял меня. Просто в этот момент я вспомнил один смешной анекдот про евреев – потом тебе расскажу. Да что я – человек из старой ленинской гвардии, всю жизнь отдавший социализму – оправдываюсь! Как ты, Никита, мог сомневаться во мне? Ты меня сильно обидел.
– Ну, не обижайся, а анекдот после нам расскажешь.
От волнения Микоян открыл минералку, налил в стакан и залпом выпил. Быть в оппозиции при Сталине означало расстрел, а при Хрущёве – ссылка в какой-нибудь захолустный город на окраине советской империи.
Игнатьев тихо шепнул Брежневу:
– До чего же хитер этот армянин, смотри-ка, выкрутился. Самого Никиту обхитрил…
– Его обмануть легко, ведь у него всего четыре класса образования.
Хрущёв продолжил:
– Итак, о ракетах на Кубе: это надо сделать тайно, чтобы американцы не узнали раньше времени. А потом я сам скажу об этом Кеннеди, это будет ему большим подарком.
– Ох, и наложат американцы себе в штаны от страха, когда узнают о наших ракетах у себя под боком! – сказал Фрол Козлов.
– Это точно, – весело захихикал Хрущёв.
И все члены Политбюро рассмеялись, хотя от такой идеи на душе стало тревожно. Как поведут себя американцы? А что, если начнут войну?
Генсек продолжил:
– Вот