Последний романтик. Тара Конклин
позвала Рене. – У Джо есть сюрприз для тебя.
Джо исчез за дверью, а когда он вернулся, у него в руках был маленький кролик. Он отчаянно брыкался задними лапами, надеясь вырваться, но Джо крепко прижимал его к груди.
– С днем рождения, Фи, – сказал он.
Джо протянул мне кролика, и мое сердце забилось от восторга. Он осторожно передал его мне. Я гладила мягкую шерстку, а у меня в ладони часто билось крошечное сердечко. Кролик был черно-серым, только вокруг глаз и на брюшке была белая шерсть. Кролик казался очень напуганным, Джо говорил с ним медленно и тихо, а я старалась касаться его как можно осторожнее.
– Откуда она взялась? – спросила я.
– Секрет, – прошептал Джо.
Джо помог мне построить на заднем дворе что-то вроде загончика из разломанных ящиков, деревянный ящик, положенный набок, стал домиком, одна миска для воды, другая для еды. Я назвала кролика Селеста в честь королевы слонов из книжки.
Каждое утро я кормила кролика морковкой, подвядшим салатом и мелкими зелеными яблоками, которые падали с деревьев в парке. Селеста не обладала изящными манерами. Ее нос и рот двигались в унисон, и пища исчезала мгновенно. Мне нравились быстрые движения ее глаз. Мне нравились ее длинные задние лапы и их круговые движения, словно она ехала на велосипеде. Мне нравился ее запах, мускуса и свежей, чистой травы, и даже ее сухие, безупречной овальной формы какашки, разложенные по загончику аккуратными кучками.
Джо тоже любил Селесту. Он неделями наблюдал за ней. Мы выяснили, что она больше всего любит есть, где ей больше всего нравится, чтобы ее чесали, когда она наиболее склонна к ласке и когда ей хочется поиграть. Джо нравилось угощать ее длинными стебельками травы и смотреть, как они исчезают у нее во рту, как будто она ест спагетти.
Мы возились с Селестой месяц, может быть, два, а потом она исчезла. Я, как всегда, пришла утром покормить ее, но в загончике было пусто. Стоял август, дни начинались медленно и неохотно, во влажном и густом, как молоко, тумане. Джо помог мне обыскать все кусты во дворе и ходил со мной по улице, крича: «Селеста! Селеста!», пока туман не рассеялся, а мы, потные, краснолицые, в пижамах, так и остались одни.
Джо нес меня домой, и я всю дорогу плакала.
– Послушай, Фиона, – сказал Джо. – Селеста должна была вернуться к своим братьям и сестрам.
Он опустил меня на ноги в нашем дворе. У меня от слез промокла вся пижама. На плече Джо тоже виднелись дорожки моих слез.
– Правда? – спросила я. Мне как-то не приходила в голову эта мысль.
– Ты слышала, как говорят: «плодятся, как кролики»? – ответил Джо. – У всех кроликов целая куча братьев и сестер. Больше, чем у всех остальных. – Джо было восемь, и он знал все на свете.
Я поверила своему брату и перестала плакать. Мне стало стыдно, что я держала Селесту в плену столько времени. Я была рада, что теперь она вернулась домой. «Как ужасно, – подумала я, – быть разлученным со своими братьями и сестрами».
Я горевала