В стороны света. Анатолий Жариков
газ,
я тёк фруктовым при взгляде на вас,
как будто воду спускал в унитаз,
безукоризненное, как стон,
табачного цвета текло в унисон
признанье моё и мою антресоль
при виде ног ваших
тоже трясло.
3
Сто страниц прочитал Пастернаковой книги
и заснул на сто первой от шума метафор.
Мне приснились поэта нужда и вериги
и что я клеветник и пасквилей автор.
И с паучьими жалами серые мухи,
они ели поэтов и кровь их сосали,
собирались в союзы, вздымали руки
и кричали «Варавву!» из тёмного зала.
4
И через дорогу за тын перейти
Нельзя…
Борис Пастернак
Падаю на спину, в суть суеты
мурашиной и никого, кроме лета,
и свет со скоростью пустоты,
и жизнь со скоростью света,
и бесконечен открытый срам
в бездне цветущего храма,
и знается верно – умру вчера,
и кажется, что умер завтра,
мгновения катятся навсегда,
и торжествует тление,
и в каждой печёнке живая вода,
и в каждой почке – вселенная.
И время за солнцем уходит за тын,
и раньше утра петух
расскажет, что космос – наверное ты,
но космос печален и глух.
***
Пастернак один.
Но в каждом он растёт
по-каждому.
***
Луна, как первый блин,
снег падает, как башня Вавилона.
Ночь. Улица. Под жидким фонарём
следы невиданных зверей.
Пса Баскервилей лай. Аптека
уже закрыта, как ворота в рай.
Снег первый, словно сон о Беатриче.
Твой взгляд оливково коричнев.
Я весь кудрявый, будто Пушкин.
И юн, как Веневитинова стих.
Освобождение Леонида Андреева
Отряхнулся.
Посмотрел и завыл.
Как вон тот.
И пополз. Сказал,
что потерял
пуговицу.
И сел на пол.
И хохотал.
И смеялся.
***
Тарковского строка на языке.
Глухая ночь и месяц на реке,
как сумасшедший с бритвою в руке.
И никого. И нечего бояться.
Я так и шёл, переплетая ноги,
Арсения читала ночь в восторге,
ласкали горло брадобрея пальцы.
И сумасшедший с бритвою в руке
шагал за мной и не тонул в реке.
***
Вольный перевод – это когда
во имя автора, переводчика
и художественного духа.
В.П.
a.
Стихи, похожие на воинов
в бесплатных ранах от гвоздя.
И чёрный на откровенном фоне
твой плащ, и зонтик без дождя.
b.
Я не знаю, что есть похоть, и
добавь, мальчик, в своё виски лёд.
В моей лодке плывёт
один охотник.
Память Марии Петровых
Было время – мы были жестоки.
Стало