Два брата. Бен Элтон
иногда. В образе Рейнской девы.
Теперь и Вольфганг чуть усмехнулся:
– Значит, будешь стоять совсем голая, но в крылатом шлеме?
– По-моему, я уже сказала.
– Но ведь Рейнские девы – нимфы, нет?
– В данном случае нимфы в шлемах.
– Для нимф как-то не очень.
– С этим к герру Карлсруэну. Слушай, Вольф, рассуди трезво. – Фрида хотела помириться. – Если он считает, что я похожа на дух немецкой женщины, хрен-то с ним. Говорю же, он платит по высшей ставке, а всего-то нужно – замереть и слушать Вагнера.
– Тебя надо озолотить уже за то, что слушаешь эту дрянь.
– Я не против умеренной дозы Вагнера.
– Он был отъявленный антисемит.
– При чем тут его музыка?
– При том, что он был дерьмовый композитор и поганый человек.
– Не всем же быть крутыми джазменами. Изредка кто-то должен сочинять мелодию. Ты уж совсем сдурел.
– Обращаю твое внимание, что не я планирую поставить тебя голой в шлеме! Пораскинь мозгами. Голая. Но в шлеме. Никакой логики. Или публику прошибешь только Асгардом?[12]
– Кто это у нас ратует за реализм? – Фрида занялась грудой мокрого белья в ведре.
– Твой ваятель обитает в самом лихорадочном и безумном городе Европы. Тут в каждой студии найдется сумасшедший гений, нарушающий все законы формы, а этот хер желает увековечить в камне «Кольцо нибелунга».
Фрида выудила из ведра мокрое махровое полотенце и стала отжимать его в валках.
– Ты жалкий и самодовольный законченный реакционер наоборот, – сказала она. – Ей-богу, это противно.
– Крути давай, – ответил Вольфганг. – Карлсруэну понравятся твои мышцы. Глядишь, произведет тебя в Брунгильды[13].
– Знаешь, в искусстве не один стиль. – Стиснув зубы, Фрида крутила неподатливую ручку. – Не все хотят любоваться картинами с младенцами на штыках и безногими солдатами, столь милыми твоему сердцу. Нельзя всем быть Жоржем Гроссом или Отто Диксом[14].
– Оба – гении. Джаз на холсте. Такие как Карлсруэн и его дурацкий «Штальхельм» вопят о возвращении былого величия Германии. Она уже великая. В Берлине, в сотне метров от нас с тобой, происходит такое, что даже не снилось Парижу и Нью-Йорку.
– Послушай себя – что ты городишь! – сказала Фрида. Вода из выжатых пеленок ручьем лилась в поддон. – Ты еще больший шовинист, чем «Стальные шлемы». Ах-ах, в искусстве мы переплюнули треклятых чужеземцев. В Германии даже среди авангарда националисты. Стыдоба.
– Я лишь о том, что в кои-то веки у нас происходит нечто, чем можно гордиться. – Тон Вольфганга свидетельствовал, что Фрида, как ни крути, права.
– Значит, ты бы успокоился, если б я позировала тому, кто изобразит меня с квадратными грудями и тремя ягодицами. Вот тогда все было бы нормально, да?
– Несравнимо лучше.
Фрида промолчала. Однако яростно крутанула ручку.
Рейнская дева
Берлин, 1922 г.
Вопреки сопротивлению мужа Фрида стала натурщицей
Асгард – в скандинавской мифологии небесный город, обитель богов-асов.
Брунгильда – супруга Гунтера, короля Бургундии, героиня германо-скандинавской мифологии и эпоса; персонаж оперы Вагнера «Валькирия» из тетралогии «Кольцо нибелунга».
Жорж Гросс (Георг Эренфрид Гросс, 1893–1959) – немецкий живописец, график и карикатурист, один из основателей берлинской группы дадаистов. Вильгельм Генрих Отто Дикс (1891–1969) – немецкий художник-экспрессионист.