Кацап. Михаил Александрович Каюрин
вставай! Пока кипятим чай, пока завтракаем, тут и солнце выкатится. Чую, день сегодня уродится жарким. Лучше в полдень где-нибудь покемарим.
– Изверг ты, Сано. Сам не спишь толком, и другим не даёшь, – продолжая бурчать, Григорий выполз наружу. – Бр-р, холодина-то какая!
– Идём умываться! – властно распорядился Кацапов и направился к дымящейся реке. – Сонная дурь быстро выветрится!
Надеждин без слов покорно поплёлся за другом.
Через полчаса, залив костерок водой, беглецы отправились в путь.
Хмурый и неприветливый с утра лес, обласканный первыми лучами солнца, пробуждался, оживал. Воздух заполнялся птичьим щебетанием, пиликаньем и радостным свистом. Густой молочный туман над рекой в срочном порядке отцепился от берегов и быстро испарился. Водная гладь оголилась, засверкала, заискрилась, а течение реки словно ускорилось после ночной передышки. И даже надоедливая комариная братия частично убралась в потаённые уголки прибрежных кустов.
Около часа беглые старатели продвигались по берегу Алдана, затем свернули в тайгу. Перед посёлком Чагда, который был расположен на противоположном берегу, Алдан поворачивал вправо, а потом резко уходил на север. Чтобы сократить путь, Александр решил срезать этот уступ, переправившись через небольшую речушку, впадающую в Алдан с левой стороны, немного ближе Учура.
Речка была неглубокой, и друзья, раздевшись по пояс, преодолели её. Вода была слишком холодной, ноги стали ледяными, пальцы окоченели и потеряли чувствительность. Пришлось разжечь костёр, чтобы возвратить жизнь конечностям.
Растерев тело до красноты, отогревшись у огня и выпив котелок кипятка на двоих, они продолжили путь. К устью Учура, где Алдан вновь делает резкий поворот вправо, друзья вышли уже к вечеру.
Когда впереди заблестела водная гладь, Александр, идущий впереди, невольно ускорил шаг. Дошагав до реки, он остановился. Берег оказался скалистым и крутым, края обросли густым кустарником. Русло реки в этом месте круто уходило вправо.
Подошёл Надеждин, сбросил на землю вещмешок, радостно произнёс:
– Ну что, дочапали?
– Чапать нам с тобой, Гриня, ещё триста вёрст, – не разделяя радости друга, хмуро отозвался Кацапов. – Только в Усть-Мае можно пристроиться на какой-нибудь транспорт. А здесь лишь привал и ночёвка.
Он хотел ещё что-то сказать, но вдруг насторожился.
– Ты чего? – спросил Григорий, перейдя на шёпот.
– Я слышал голоса.
Надеждин замер, напрягая слух.
– Померещилось, – проговорил он спустя некоторое время.
– Нет, Гриня, не померещилось, – Кацапов о чём-то подумал, поводя глазами вокруг, затем начал спускаться по камням к реке. – Спрячься.
Надеждин исполнил распоряжение. Подхватив оба вещмешка, он затаился в прибрежных кустах.
Спустившись вниз, Александр с предельной осторожностью двинулся вдоль берега. Выглянув из-за скалистого