Лев 2. Попали в любовь. Наталия Крас
он картинно выкидывал по очереди руки с растопыренными пальцами, создавая обстановку, – то к одной в палитрочку залезет и мазнёт там что-то, приобняв невзначай, – Штольский подвигал бровями, – то другой шепнёт как бы по секрету: «Вы, милочка, грязцы сюда добавьте, грязцы… а теперь небочко поправьте-ка»… и похлопает где придётся… – Штольский опять многозначительно подвигал бровями, глядя на Льва.
Тот засмеялся над Штольским, пародирующим художника.
– И ты не против?.. Курятника…
– Я?! Как же всё примитивно! Лёва, не разочаровывай меня!..
– Ну правда…
– Да пусть разогреет… Мне же лучше… Он – молодец! Я почти его поклонник и фанат. Я бы и сам так устроился, если бы хоть что-то рисовать умел. Ты не поверишь, но они ему за это ещё и деньги платят!
Штольский многозначительно посмотрел на Льва и они оба рассмеялись.
– У тебя сегодня тренировка есть? – спросил Штольский. – Ты не опаздываешь?
– Да, позже…
– Пойдём со мной к Тимофееву зайдём, я сумку закину, а то я его один на один плохо переношу, – поморщился Штольский.
Они завернули на другую улицу, и прошли привычным для Штольского маршрутом к Аниному дому. Дверь открыл высокий плечистый парень. Взгляд глубоко посаженных серых глаз обдавал холодком.
– Александр Вениаминыч, – деланно расшаркался Штольский, не то издеваясь, не то побаиваясь его, – примите! – он выставил перед собой Анину сумку.
Тимофеев усмехнулся, глядя на Штольского как на придурка, вздохнул и забрал у него сумку сестры.
– О, Лев… здорóво! – Тимофеев протянул руку и Лев пожал её. – Зайдёте? – пригласил он обоих, глядя на Льва.
Тот посмотрел на друга. Гена уклончиво ответил:
– Если Аня позвонит, я сегодня ещё зайду, – при этом он разглядывал стену около квартиры.
– Ну это ты к Анютке зайдёшь, а сейчас ко мне, – он махнул им головой в сторону открытой двери, по его голосу и внешности трудно было понять, что ему нужно и способен ли он звать в гости с дружескими намерениями.
Штольский медлил, поэтому Лев тоже не двигался с места.
– Ну, мне надо с кем-то вменяемым из вашего класса поговорить… – в голосе Тимофеева появились тёплые оттенки, но он смотрел с надеждой исключительно на Льва.
Потом он посмотрел сурово на Штольского, как бы раздумывая, взял его своей мощной рукой за одежду на груди и втащил в дом. Лёва удивлённо проследовал за телом Штольского. Но тот, хоть и оказался внутри квартиры, будучи приглашённым таким странным способом, оставался каким-то замороженным.
Тимофеев вздохнул над ним и сказал примирительно с надеждой в голосе: – Я пельмени варю, могу и на вас добавить…
– Годится, – кивнул Штольский и обратился к Лёве: – Ты как? Не торопишься? – и когда Лев махнул головой, стал раздеваться.
Они прошли на кухню, где Тимофеев закидывал пельмени в кастрюлю. Штольский сел к столу, вытянувшись,