Брежнев: «Стальные кулаки в бархатных перчатках». Книга вторая. Александр Черенов
Сергеевича секретарём ЦК. Теперь же он не видел препятствий для дальнейшего роста верного человека.
С учётом всех этих обстоятельств Леонид Ильич решил не затягивать с введением Соломенцева в состав Политбюро. Он подключил все каналы, надавил на все имеющиеся рычаги – и смог «убедить» товарищей: уже на следующем, ноябрьском Пленуме, Соломенцев был избран кандидатом в члены Политбюро…
С избранием Кулакова членом Политбюро статус Полянского существенно понизился. И не потому, что «наверху» появился ещё один «брежневец». Для Дмитрия Степановича это было уже не существенно: из политической борьбы он выбыл. И это было не только объективным фактом, но и его собственным решением. Третий вождь «антихрущёвского сопротивления» теперь думал лишь о том, как бы уцелеть в своём нынешнем качестве.
Но отстоять даже занимаемые рубежи Дмитрию Степановичу не удалось. С избранием Кулакова в Политбюро – сразу полноправным членом – у Полянского «отобрали» весь Агропром. Под надзором у него остался только Минсельхоз.
Леонид Ильич «обезвредил» бывшего соратника ловко и корректно. И, главное: «на законных основаниях». Ведь Кулаков, длительное время работавший заведующим Отделом сельского хозяйства ЦК, а потом – отраслевым секретарём ЦК, считался «наверху» крупнейшим – после Леонида Ильича, разумеется – знатоком отрасли. Как-то так получилось, что Полянский со временем утратил прежний авторитет. Он даже сам не заметил, как.
И вот теперь, «продвинув» своего человека в Политбюро, Леонид Ильич «порадел» тому в обретении максимума полномочий. Фактически теперь Кулаков определял сельскохозяйственную политику – или, как минимум, отвечал за неё в Политбюро. Полянский же со временем превратился их хозяина в слугу, в рядового чиновника «без права голоса».
Оригинальность ситуации: «член Политбюро без права голоса» – как-то не веселила. Ведь, оставшись наедине с тяжелейшей отраслью и её проблемами, не будучи в силах влиять на принятие решений, он превращался в хрестоматийного «козла отпущения» со всем набором услуг. Отныне «сельскохозяйственные шишки» становились достоянием исключительно его головы. А, вот, успехи отныне связывались только с «мудрой политикой ЦК во главе с товарищем Леонидом Ильичом Брежневым». Своей доли аплодисментов – прихватив и чужую – удостаивался теперь и секретарь ЦК Кулаков.
В итоге, Брежнев сделал так, что Полянскому стало уже совсем не до политики: «не до жиру – быть бы живу». Всю остаточную энергию Дмитрию Степановичу пришлось направить исключительно на решение проблем сельского хозяйства – увы, бесконечных.
Правда, он попытался объясниться с Генеральным. Хотя Воронов и отговаривал его: «нечего махать кулаками после драки». Сам Воронов уже не собирался «махать».
– Леонид Ильич, отняв у меня Агропром и оставив только одно министерство, Вы лишили меня всех прав: только