Батарея, подъем. Игорь Гатин
что она хочет попятиться. Но вот, словно собравшись как перед прыжком в воду, она построжела лицом и сделала шаг ему навстречу. Он широко распахнул руки и с ходу обнял её, поднял, закружил! На глазах скабрёзно лыбящихся дневальных по КПП. Господи, какую нежность и благодарность он испытывал, обнимая худенькие плечи в каком-то подростковом пальто с жиденьким рыжим воротником, ощущая под грубой тканью, как напряглась, а потом расслабилась её спина. Они зашли в комнату для свиданий. Там никого не было.
– Господи, что у тебя с лицом?
– А что у меня с лицом?
– Ну, оно всё красное и какое-то шершавое, а уши вообще коричневые. Ты так осунулся!
– Пофиг! Забудь… Как ты здесь? Откуда у тебя адрес? Почему не написала, не предупредила? – Она опять напряглась. Отвела глаза, потом с усилием снова взглянула ему в лицо.
– Неважно. Ты рад меня видеть?
– Конечно! Безумно! Ладно, рассказывай! Как ты?
– Нормально. Учусь. Осенью меня избрали депутатом райсовета, – она говорила с трудом, словно думала о чём-то другом.
– Ты – депутат! Ушам не верю! А здесь как оказалась? Ты что, специально приехала?
– Нет. Я приехала на конференцию комсомольского актива в Москву.
– Ничё себе!
– Рома, почему ты мне не писал?
Он осёкся. Продолжал смотреть ей в лицо и понимал, что не может сказать правду. Пауза затягивалась. Он это чувствовал, но ничего подходящего в голову не приходило.
– Мне ждать тебя? – она взяла инициативу в свои руки. У неё не дрожал голос, и глаза были сухие. Только лицо как-то заострилось, и кожа на скулах натянулась.
Он сразу всё понял и подумал, что именно такого вопроса, а лучше утверждения ждал от Кати. Но, преодолевая себя, улыбнулся и как можно беззаботнее спросил, просто чтобы выиграть время:
– В смысле?
– Мне ждать тебя из армии? Ты хоть чуть-чуть любишь меня? – она срезала все углы. Недаром они познакомились на олимпиаде по математике. У него не оставалось выбора, врать он не мог:
– Я пропал в этой Москве, Свет. У меня были проблемы на гражданке. Я уже не тот Ромка, которого ты знала. – Казалось, она не удивилась.
– Рома, мы все уже не школьники и все меняемся. У тебя были проблемы с законом?
– Откуда ты знаешь?
– Это неважно. Правда, неважно, – она не выдержала, голос надломился, аккуратный носик покраснел, красивые чёрные глаза лихорадочно заблестели: – Ты любишь меня?! Я буду ждать столько, сколько надо! – И поскольку он продолжал молчать: – Да или нет?!
Больше всего на свете он хотел сказать «да», но с удивлением услышал, как какой-то чужой, не его голос простуженно произнёс:
– Не надо. Не надо ждать…
По её лицу прошла короткая судорога, глаза застыли, в них пропало всякое выражение. Очнувшись через мгновение, ткнула ему в грудь свёрток, который, оказывается, всё это время держала в руках. Едва он машинально подхватил свёрток, как она тут же отдёрнула руки, словно боялась прикоснуться к