Дж. Д. Сэлинджер. Дж. Д. Сэлинджер
люди по-честному разговаривают и перебивают друг друга, и всяко-разно. Засада только в том, что это было слишком уж как люди разговаривают и перебивают. Они вели себя, совсем как этот Эрни в Виллидже на пианино играет. Если делаешь что-нибудь слишком хорошо, немного погодя, если не следить, начинаешь выпендриваться. И тогда у тебя все уже не так хорошо. Но по-любому они одни такие во всем спектакле были – эти Лунты, в смысле, – у кого видно, что есть мозги. Никуда не денешься.
После первого действия мы с другими туполомами вышли курнуть. Кипиш неслабый. За всю жизнь столько фуфла не увидишь – все курят так, что дым из ушей, и трындят про пьесу так, чтоб всем было слышно и все понимали, какой ты весь из себя тонкий. Возле нас какой-то бажбан стоял, киноактер, сигу курил. Не знаю, как его зовут, но в кино про войну он вечно играет того парня, который ссыт прямо перед тем, как лезть из окопа в атаку. Он стоял с какой-то потрясной блондинкой, и они изо всех сил старались выглядеть такими искушенными и всяко-разно, будто он не в курсе, что на него люди пялятся. Скромный такой, как я не знаю что. Зашибись не встань. Сэлли же эта много не болтала, только ахала все насчет Лунтов, потому что ей было некогда – она все глазела по сторонам и вроде как выламывалась. Потом вдруг увидела какого-то знакомого туполома на другой стороне вестибюля. Какого-то типуса в таком темно-сером фланелевом костюме и жилетке в клеточку. Плющовая Лига, аж куда деваться. Трехнуться можно. Он стоял под стеночкой, укуривался до смерти, и видно было, что его все достало, как я не знаю что. Эта Сэлли и завела:
– Я этого мальчика откуда-то знаю. – Она вечно кого-то знает, куда ее ни поведи, – или думает, что знает. Она это пела, пока меня не достало вконец, и я не сказал:
– Ну раз ты его знаешь, так подойди и засоси. Ему понравится.
Когда я так сказал, она разозлилась. Только туполом наконец ее заметил и подошел и поздоровался. Видали б вы, как они здороваются. Можно подумать, что они двадцать лет не виделись. И в одной ванне мылись или как-то, когда совсем карапузами были. С понтом, старые корефаны. Тошнотина. А самая умора в том, что, наверно, виделись-то они всего где-то разок, на какой-то фуфловой балёхе. Наконец, когда они совсем уже друг друга облизали, эта Сэлли нас познакомила. Его звали Джордж как-то – я уже даже не помню, – и он ходил в Эндовер[29]. Кипиш такой, что мало не покажется. Вы б его видали, когда эта Сэлли спросила, как ему пьеса. Он же из тех фуфлеров, которым места побольше надо, когда они кому-нибудь отвечают. Он шагнул назад – и тут же наступил какой-то даме на ногу. Все пальцы на теле ей, наверно, переломал. Говорит: сама пьеса, конечно, не шедевр, но Лунты, разумеется, сущие ангелы. Ангелы. Ёксель-моксель. Ангелы. Я чуть не сдох. Потом они с Сэлли взялись трындеть про кучу каких-то их общих знакомых. Фуфловее базара в жизни не услышать ни за что. Давай наперебой места всякие вспоминать, а только вспомнят, так сразу ж надо и упомянуть того, кто там живет. Когда пора было в зал возвращаться, меня уже блевать тянуло. По-честному. А потом, когда следующее
Эндовер (Академия Филлипса) – престижная старшая школа в г. Эндовер, штат Массачусетс, основана в 1778 г. Традиционно готовила к поступлению в Йельский и Гарвардский университеты.