Наперекор времени. Часть 2. Александр Ройко
светочувствительны и могут менять свою окраску под действием света, было известно ещё с XVIII-го века. А уже в 1802-м году Томас Веджвуд и Хамфри Дэви могли получать фотограммы при помощи солей серебра, но не знали способа их закрепления. А первым практическим успехом на пути к появлению фотографии стало изобретение Ничефором Ньепсом гелиографии (фр. Héliographie). Наиболее раннее из сохранившихся изображений, снятых с помощью этой технологии камерой-обскурой, датировано 1826-м годом. В 1829-м году Ньепс заключил нотариальный договор о дальнейшей совместной работе с создателем первой диорамы Луи Дагером Арего, проводившим собственные опыты в области закрепления изображения камеры-обскуры. Уже после смерти Ньепса в 1833-м году Дагер пришёл к выводу, что прямопозитивное изображение можно получать на отполированной пластинке накладного серебра, обработанной йодом. Ключевым стало изобретение в 1837-м году проявления слабого латентного изображения при помощи паров ртути. Новая технология была совершенно не похожа на гелиографию, и Дагер дал ей своё имя, назвав дагеротипией.
Первые «странствующие дагеротиписты» появились в Москве в конце 1839-го года. Они арендовали помещения в самых модных и многолюдных торговых районах Москвы. В 1840-х годах «дагеротипные снаряды» – фотокамеры – иностранного производства можно было приобрести в магазине братьев К. и А. Бекерс, торгующем парфюмерией, сладостями, товарами «художественной промышленности». В начале уже XX-го века слова гелиография, дагеротипия заменило более привычное для людей этого века (и последующих) слово фотография. А в 1912-м году в Дании появилась первая профессиональная организация – Датский Союз Фотографистов Прессы (Pressefotografforbundet), организованная шестью фоторепортёрами в Копенгагене. С 1935-го года по решению IX-го Международного конгресса научной и прикладной фотографии 7 января 1839-го года (сообщение об изобретении Дагера Араго) считается днём изобретения фотографии.
– Вот-вот, дагеротописты. Ну, ладно, фотографии Василисы сейчас сделать, конечно, не удастся. Раньше об этом думать нужно было. О! А вот почему же ты сам не оставляешь ей свою фотографию? Я думаю, что она так бы её спрятала, что муж не нашёл бы. Да если Лёшка её и увидит, то он всё правильно поймёт, он парень умный – он же знает, как ты ей помогал.
– Ёлки-палки!! Дядя Игнат, где же вы раньше были?! Как же так?… Фото…
– А я-то здесь при чём? – улыбнулся, несмотря на довольно серьёзный разговор Карелин. – А где ты сам был? Почему ты об этом не думал? Что, как говорится, разумная мысля всегда приходит опосля?
– Вы правы, извините. Действительно, почему я вас должен обвинять?… Где я сам, дурак, был?! Как я раньше сам до этого не додумался. Ну, ничего, а вот этот свой промах я обязательно исправлю. А потому я начну ездить на Чарыш только после того, как у меня на руках уже будет моя фотография. И даже не просите, не уговаривайте меня, не говорите, что я упускаю время, шанс… Я поступлю только так, как решил.
– Зная тебя, я и не стану тебя уговаривать. Но тогда действительно не теряй время, езжай как можно раньше в Чарышскую Пристань.
– Завтра