Падение. Анне Провост
это да! Я лишь через несколько секунд понял: она танцует.
Танцевала она без музыки. Слышалось лишь мягкое шлепанье босых ног по деревянному полу и тяжелое дыхание.
Кейтлин все время держалась спиной к зеркалу, лишь пару раз к нему повернулась. Глаза ее были закрыты, хмурое лицо время от времени искажала судорожная гримаса. Она натыкалась на невидимые стены, сжималась от воображаемой боли и вновь выпрямлялась. Несколько раз она падала на пол – резко, плашмя, словно прижимая его к себе.
Какие-то движения были похожи на пируэты классического балета, но более смазанные, ведь она танцевала босиком. Вращение сменялось странным покачиванием на прямых, широко расставленных ногах, это напоминало маятник, и я почти слышал тиканье. Завораживающее зрелище. Ее сухощавое тело с отчетливо видными мышцами было поразительно красиво в движении.
Но этот танец явно не предназначался для посторонних глаз. Мне стало стыдно.
Стыд и погнал меня прочь. Я продрался сквозь низкие кусты, чтобы миновать гусей и монастырский двор, и, добравшись до разрушенной стены, перелез через нее. На дороге никого не было. Асфальт плавился на солнце, в сухой траве стрекотали сверчки. Посмотрел на ноги: кое-где содрана кожа, а в левой икре торчит шип ежевики. Я вытащил его; из маленькой синеватой ранки вытекло неожиданно много крови.
ОСТАТОК ДНЯ я провел в мастерской, которую дед окрестил кузней. Солнце накалило покрытую гофролистом крышу, и внутри стояло такое кошмарное пекло, что трудно было дышать. Здесь пахло дедом, прошлым, старыми автомобилями, которые дед починял, пока я сидел рядом. На стене висели инструменты и приспособления, которыми он пользовался много лет: ручные дрели, грабли, лопаты, пилы, велосипедные запчасти, плоскогубцы и другие штуки, чьих названий я не знал и чье назначение толком не представлял.
Я стоял и смотрел на все это, крутя в руках ключ от навесного замка на двери. Еще ни разу я не заходил сюда без деда. Теперь, когда он умер, я мог трогать что угодно. Под видавшим виды верстаком стоял металлический ящик, тоже с навесным замком. Я отпер его и вынул из ящика дедову бензопилу, еще довольно новую.
Пила была здоровенная. Левой рукой я ухватил ее за переднюю рукоятку, правой – за заднюю. Я потянул за лезвие; в топливном баке заплескался бензин. Цепь блестела. Твердые черные заклепки между зубцами пахли смолой и маслом. Сколько часов я провел, наблюдая, как дед работает пилой, как она возбужденно взвизгивает, прикасаясь к дереву, как на траве вырастают остроконечные светло-коричневые башенки из пахучей древесной пыли и рассыпаются при первом дуновении ветра! Мне полагалось держаться от пилы подальше, метрах в трех по крайней мере, и когда дед делал перерыв и шел на кухню выпить газировки, то следил за мной через окно.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу