Калика перехожий. Александр Забусов
щит заберу.
– По рукам!
Тряхнув мошной, Ищенко расплатился с мастером.
– Байдану отправишь с посыльным на постоялый двор Весеня, пусть найдет людей сотника Андрея, отдаст ее им. Недосуг мне с железом по погосту ходить.
Обе стороны остались довольными друг другом.
Конец, на котором жила местная старшина, по своему напоминал подмосковный поселок для новых русских. За высокими заборами из строганного теса, с массивными воротами на железных петлях, по краям дороги в два ряда выглядывали терема, украшенные резными наличниками и ставнями. Однако вместо стекол в рамах окон поблескивала на солнце мутная слюда. Из-за заборов раздавались голоса челядинов и лай дворовых собак. Жизнь кипела, как и везде. По-над самыми заборами умная голова догадалась проложить канавы. Рассматривая дома местного бомонда, Ищенко вышел к берегу реки, прямо к широкому затону с мостками для лодок и лодий. Сама улица не доходила до него метров сто, и не занятое никем место поросло кустарниками и деревьями. Видно, разлив реки в половодье не позволял отстроить еще пару дворов. Противоположный берег порос лесом и радовал глаз спокойствием пейзажа. Светлая листва на березах наполняла радостью душу.
В одиночестве Андрей посидел на досках одного из мостков, полюбовался на реку. За временем он не следил, спешить было вроде бы некуда. Задумался и только в последний момент направил внимание на происходящее у себя под боком. Два дюжих молодца, щекастых и явно никогда не испытывавших голода, тащили от ворот крайнего подворья к реке упирающуюся бабку. В силу своей немощи, потуги старой женщины пасовали перед силой откормленных парней. Те, с шутками и прибаутками, не слушая стенаний старухи, волочили ее прямиком к мосткам.
– Вы че творите, уроды! – возмутился он.
– Пшел с дороги! – сбросив улыбку с лица, погрозил один из катов.
– Изыдь отседова, пока цел, чужак! – вторил приятелю второй.
Вся троица была уже не далее чем в пяти шагах от Ищенко. Спокойствие и благолепие слетело с того в один присест. Андрей очень не любил самодовольных лизоблюдов, а именно эта порода из рода человеческого сейчас мозолила глаза. Андрюху переклинило, как было не раз в прошлой жизни. Теперь даже бабка была ни при чем, просто встретились с его одиночеством два хамства, и вылилось это все в неприятность для кое-кого.
Бабка не больно отлетела в ближайший кустарник и, прикусив угол платка зубами, молчаливо наблюдала за тем, как непонятно откуда взявшийся на дороге у самой реки чужин, по виду вой, раскидал по сторонам челядинов купца Силуяна. Так мало им, нет ума, его и не купишь! Поднялись болезные и снова в драку полезли. На глаза Властимире навернулись слезы, не от боли, нет, скорее от веселья проступили. Давненько никто так не тешил старую. Ох, и давненько! Конечно, зря чужак в разборку влез, она бы и сама справилась. Это для видимости упиралась, нельзя же вести себя перед двумя дурнями, словно овце на заклании. Еще бы три-четыре шага, и плавали бы в воде Вторуша с Тетеревом вместо нее, как два карася. Ха-ха! Но так даже интересней. Вот