Удивительные истории о бабушках и дедушках (сборник). Наринэ Абгарян
горчичного цвета мешок, перемотанный у горловины толстой бечевой.
«ЛЕСОВИК!»
Сережа оцепенело смотрел на него, не в силах пошевелить ни рукой ни ногой.
Дед чуть поднял голову и в упор посмотрел на непрошеного гостя. Взгляд исподлобья был тяжелый, глаза темные – будто даже не глаза, а бабы-Симины пуговицы от халата. Подбородок прорезала черточка тонкого рта, схваченная скобками глубоких носогубных складок. Губы шевелились – дед неторопливо что-то жевал.
«Он это! Лесовик! И борода есть, и фуражка с козырьком!»
К Сережиным ногам протиснулась сквозь прутья Жулька с башмаком в зубах.
– А-а! Вот где мой туфля!
Голос у деда был немного свистящий, как будто он всасывал воздух через зубы.
Сережа вздрогнул, почувствовал, что струйка ледяного пота побежала меж лопаток по позвоночнику. «Бежать! Прочь! Прочь!» – кричало внутри. Но тело не слушалось. Ноги будто вросли в землю. Пальцами через сапоги он ощущал острые колья обломанных прутьев. Сил не было даже на то, чтобы моргнуть. – Жучка, подь сюда! – Дед протянул к собаке жилистую загорелую руку с зажатой между пальцами коркой белой булки.
Сережа чувствовал тепло, исходящее от песьего тела, прижатого к его ноге.
– Она не Жучка… Она Жулька… – чуть слышно ответил он, нагнулся, чтобы ухватить собаку за ошейник.
В этот момент Сереже казалось, что, прикоснись он пальцами к родному существу, хотя бы к песьему загривку, и будет совсем не так страшно. А может, и дед вовсе исчезнет.
Но бесшабашная дурная Жулька рванула от него, снова принимая все за игру, и начала носиться по поляне, наматывая круги вокруг пня с дедом. Башмак закрывал ей полморды – как раз ту половину, где были глаза, и в конце третьего круга, не имея никакого обзора, Жулька врезалась в дедову ногу, упала на спину, перекувырнулась и задрыгала в воздухе короткими лапками.
– Ах ты, кабыздох! Веселая у тебя собака! – засмеялся неприятным сиплым смехом дед, почесывая ей пузо.
Сережа заметил у него на руке наколку в виде половинки солнца. Меж толстых коротких лучей, пересекавших голубоватые жилы, проступала надпись «ВИТЯ».
«Точно Лесовик! – крутилось в Сережиной голове. – А все не верили!»
Дед лукаво смотрел на него.
– Ну что, малец? Грибки собираешь?
Сережа кивнул.
– И много нашел?
– …В-вот.
Сережа протянул вперед руку, но не сумел унять дрожь, и было заметно, что корзинка покачивается, точно детская люлька. Страх, впрочем, уже чуть-чуть отпустил. Но горло по-прежнему было зажато железной прищепкой.
– Поди сюда, не бойсь. И-и! Да у тебя беляки тут! Звать как?
– Сережа.
– Громче, плохо слухаю. Контузия.
Сережа прокричал имя еще раз.
– Да не ори так, – дед фыркнул и почесал шею под воротником свитера.
Жулька подскочила и завиляла хвостом. Башмак валялся у дедовых ног, и непонятно было,