Москва – Таллинн. Беспошлинно. Елена Селестин
это всем известно. Где Витал? – спросила Лариса громко, ей не хотелось поддерживать игру в осажденных подпольщиков.
– Его вызвали. Со мной уже побеседовали, потом ты идешь.
– Как прошло собеседование?
– Ты видела нового стручка? – Оля закудахтала шепотом. – Нато телать польше расфлекательных материалов тля поле-е широ-ко-ко…Вы должны учиться рас-флекать пуп-лику чтопы пыл тирашш! Он ничего, толстый пуплик с круглой лысинкой.
– Вылетаю я, значит. И Витал скорее всего, – тянула Лариса, трогая цветы у себя на столе. – Букет красивый, Витал принес?
– Да. Лариса, нельзя сдаваться, у тебя дети!
Оля добра, шумно всех любит, – и как же часто это раздражает, кажется глупостью, в лучшем случае излишеством.
– Рада за тебя, Оля, что тебя оставили на светской хронике. Но мы с Виталом им не к чему.
– Не обижайся, твоя там архитектура-скульптура или, как ее, культурология, – действительно, здесь ни к селу ни к городу, Ларис, рядом с программой телепередач.
– Расширенной телепрограммой. Я давно это поняла.
– Но ты хорошо готовишь! А Витал в спорте разбирается. И еще в аппаратуре. Все будет хорошо!
– Ага, в аппаратуре. Ладно, Оля. Я сама виновата, как следует не знаю язык.
– Лариса, тебе легко будет вспомнить – с мужем поговорила, потом с сыном!
– Они со мной молчат. Из Томаса еще можно при большом желании вытянуть пару слов, но муж мой…
– Заболел?
– После того, как пришлось продать так называемую яхту, стал неживой, будто сердце вынули.
– Может, заколдованный, – мечтательно вздохнула Ольга.
«Каким образом ей удается сохранять восторженность? – поразилась Лариса. – Даже Маруся взрослее, Оля же в свои за сорок – кудрявое существо в розовых оборках, будто совершенно не травмированное жизнью. Мир вокруг нее тоже розово-голубой, украшенным бантиками. Слишком долго Витал не возвращается от нового начальства». Лариса нечаянно сломала стебель тюльпана.
– Мой муж, – проговорила она, – человек хороший, но слегка безумный. Я тронулась в одном направлении, а он в своем, и, когда сталкиваемся, мы разрушаем друг друга. Мне так кажется.
– Мартин красивый, – пропела Ольга. – Как Клинт Иствуд, или другой, этот, с ямочкой на подбородке…забыла. Как его? Тот красив во всех ракурсах…а Мартин твой…
Лариса вспомнила Мартина на четвереньках.
– Одни корабли на уме. И радикулит хронический, вот его ракурс.
– Подумаешь. Давай его чуточку оживим, мы с подругой однажды так смеялись! – Ольга захохотала, уронила голову на стол, бусы стукнули о столешницу. – Нужно разбудить его чувства, предположим, ему попадется на глаза записка, благоухающая: «Я увидела вас случайно, в магазине «Рыболов-спортсмэн», и полюбила». Мужчины тоже боятся стареть, не меньше нас. Признание незнакомки…то, что нужно, чтобы дать импульс!
– Ты начиталась собственных советов замужним женщинам. «Как оживить умирающий брак? Купите сексуальное белье, устройте ужин