Бессонница в аду. Лариса Васильева
человечеству?
– Думаю, важнее быть нужной одному конкретному человеку, чем всему человечеству. Все человечество – это слишком расплывчато, все равно, что никому…
– Ну, это спорный вопрос. Если я найду способ продления жизни, молодости, то сколько людей будут мне благодарны! И неважно, что нескольким уже прожившим свое теткам, придется ради этого умереть. Ты вот явно свою задачу выполнила – детей родила, верно? Небось этим и гордишься.
– Да, я считаю, что для женщины главное – родить и вырастить умных и здоровых детей, мужчины же пусть двигают прогресс, раз рожать не умеют… А если мужчина заставляет жену еще и работать, то выходит, это он не состоялся как мужик. Хотя и мне гордиться особо нечем, я не мать – героиня.
– Если это твое жизненное кредо, тогда что еще от тебя ждать? Из детородного возраста ты уже вышла, зачем тебе жить дальше? Чтобы борщ мужу сварить? Да чтобы самой его есть и мужа пилить? Признайся, ведь пилила почем зря? – Он явно развеселился и вдохновенно продолжал унижать Марию: – Такие, как ты, только место занимают под солнцем.
– Не я придумала, чтобы люди жили до старости… Должен же кто-то и борщи варить… И потом, я не только мужу, а и сыну нужна.
С этими словами Мария направилась было к своей комнате.
– Стой!
Она не успела остановиться, повернуться, как ее плечо ожег удар плетки. Женщина вскрикнула и невольно схватилась за больное место.
– Мы еще не договорили. Заруби себе на носу, на будущее: если не хочешь получать порку, то жди, когда тебе позволят уйти. Я тебя еще не отпускал… – он помолчал и продолжил, как ни в чем не бывало: – Сколько лет твоим детям?
Мария мочала и он угрожающе поднял плеть.
– Сыну шестнадцать… – растерянно ответила она потирая плечо.
– О-о-о! Ему ты уже не нужна, – безапелляционно заявил он. – И что, всего один ребенок? Сын? Негусто… Наверняка ждет-не дождется, чтобы избавиться от родительского надзора.
– Он заканчивает школу, скоро выпускные экзамены, ему нужна моя поддержка, а потом будут вступительные экзамены. Ведь он сейчас переживает из-за меня, не знаю, как он сможет заниматься? Мать пропала без вести… Для любого человека это большой стресс… Мальчик растеряется, не поступит в вуз… Алеша умный, ему бы надо учиться дальше… Он же еще совсем мальчик, ему нужна моя поддержка, – повторила она.
Она старалась говорить убедительно, но фразы выходили какие-то шаблонные, наверно, потому, что Хан попал в точку: в последнее время она чувствовала, что сын не чает избавиться от ее опеки. Только она все время задвигала эту мысль подальше – он же просто еще ребенок, не понимает…
– Нет, такие отговорки не принимаются, это все дела твоего сына: экзамены – его проблема, если он чего-то стоит, то пробьется сам. Да и муж ведь есть? Поддержит сына. И еще неизвестно, так ли уж ты занималась своими ребенком, как сейчас пытаешься представить? А сама-то ты что-нибудь значишь, без своего сына? Какую ценность представляешь для общества ты лично? Скажи хотя бы, где ты работала? Где просиживала