История Жака Казановы де Сейнгальт. Том 4. Джованни Джакомо Казанова
лечь здесь, а перед возвращением в Венецию написать ей, как я себя чувствую. И пообещала мне повторить то же самое завтра. У консьержки будет письмо. Я обещал ей. Она ушла только через полчаса, которые провела наверняка со своим другом. Я проспал до вечера, и, едва проснувшись, написал ей, что чувствую себя хорошо. Я отправился в Венецию, и, чтобы рассчитаться за свою оплошность, пошел за художником, который делал мой портрет для К. К. Ему тогда понадобилось только три сеанса. Я сказал, чтобы он сделал портрет чуть больше, чем первый, потому что М. М. хотела его иметь в медальоне, скрытым от всех за образом некоего святого и открываемым известным лишь ей способом. Это была работа мастера, который применил секрет, отличный от первого. Тот же художник сделал мне Благовещение, на котором изображен был архангел Гавриил – брюнет, и Святая Дева – блондинка, с протянутыми ладонями, перед божественным вестником. Знаменитый художник Менгс следовал той же идее в Благовещении, которое написал в Мадриде двенадцать лет спустя.
Глава V
Я дарю свой портрет М. М. Подарок, который она мне делает. Я иду в оперу вместе с ней. Она играет и возвращает мое финансовое положение. Философская беседа с М. М. Письмо К. К. Она все знает. Бал в монастыре; мои подвиги в образе Пьеро. К. К. приходит в казен вместо М. М. Нелепая ночь, которую я провожу с ней.
1754 г.
На второй день года, перед тем, как идти в казен, я зашел к Лауре, чтобы отдать ей письмо для К. К. и получить от нее другое, которое рассмешило меня. М. М. посвятила эту юную девушку не только в мистерии Сафо, но также и в большую метафизику. Она стала очень умной. Она мне писала, что, не желая отчитываться своему исповеднику в своих тайнах, она больше ему ничего не рассказывает. Он мне сказал, – писала она, – что я ни в чем ему не призналась, по той, возможно, причине, что не вопрошаю как следует свою совесть, на что я ответила, что мне нечего ему рассказать, но если он желает, я быстро наделаю несколько грехов, чтобы иметь возможность что-нибудь ему сказать.
Вот копия письма М. М., которое я нашел в казене:
«Я пишу тебе в моей постели, дорогой мой брюнет, потому что мне положительно кажется, что я разваливаюсь на части, но это пройдет, потому что я ем и сплю хорошо. Для меня является бальзамом то, что твое излияние не имело никаких последствий. Я увижу это в день Королей в Венеции. Напиши мне, могу ли я рассчитывать на это. Я хочу пойти в оперу. Я запрещаю тебе навсегда яичные белки в салате. На будущее, когда ты идешь в казен, спрашивай, есть ли там кто-нибудь, и если тебе говорят, что нет, ты идешь; мой друг будет делать то же самое; таким образом, вы никогда не встретитесь; но это не будет продолжаться долго, потому что он безумно любит тебя и хочет, чтобы вы познакомились. Он говорит, что не думал, что в природе есть мужчина твоей силы, но он полагает, что так занимаясь любовью, ты доведешь себя до смерти, потому что полагает, что кровь, которая из тебя пролилась, должна исходить из мозга. Но что сказать ему, когда он узнает, что ты плевал на это? А ты над этим смеешься. Он хочет поесть салату с яичными белками,