Тот, кто знает. Книга вторая. Перекресток. Александра Маринина
несчастным, и у Иры сердце разрывалось при виде больных глаз соседки.
– Чего «ох, Ирка»-то? Ну чего? – возмущенно зашептала девушка.
– Неправильно мы с тобой делаем. Ты с Игорем спала?
– А то! Он же меня домой не чаю попить пригласил.
– Ты спала с мужчиной, который тебе не нравится, ради того, чтобы…
– Да перестань ты! – яростным шепотом прервала ее Ира. – Во-первых, он мне очень даже нравится. Симпатичный, при должности, при машине, из хорошей семьи, высокий. И морда вполне ничего. Если хочешь знать, я бы за него даже замуж вышла. И выйду, если позовет. А во-вторых, я уже ввязалась в бой. Что ж мне теперь, опустить копье и идти домой? Я так не умею. Раз я приняла решение, то пойду до конца.
– Да решение-то неправильное…
– Предложи другое. Что, молчишь? Мы с тобой сколько раз это обсуждали! Если бы было другое решение, мы бы вместе обязательно додумались. А мы не додумались. Значит, его нет. И вообще, Натулечка, все отлично! Игорь Мащенко – чем не муж? Прекрасная партия. Все равно же мне нужно замуж выходить рано или поздно, так лучше за него, чем за бандюка какого-нибудь отмороженного. Я не Джульетта Мазина, гениальный режиссер вроде Феллини на мне вряд ли женится, а Игорек – классный вариант. Зато я все время буду при папане и смогу держать руку на пульсе.
– На каком еще пульсе? – устало спросила Наташа.
– На пульсе событий. Когда живешь с человеком бок о бок, то много всякого интересного про него узнаешь. И хорошего, и, между прочим, плохого, и даже очень плохого. Видишь, кто к нему приходит, слышишь, о чем он разговаривает по телефону, и все такое. Если он соберется пасть раскрыть насчет тебя, я найду, чем его заткнуть.
– Ирка! – в ужасе ахнула Наташа. – Что ты такое говоришь?!
– Я дело говорю, – жестко ответила Ирина. – А ты все еще живешь коммунистическими представлениями о честности и порядочности. Сейчас, Натулечка, время другое. И эти представления пора выкинуть на помойку.
– Не смей так говорить! Честность и порядочность в человеческих отношениях никто не может отменить. Иначе мы перестанем быть людьми и превратимся в скотов.
– Ах, какие мы благородные! А то, что с тобой случилось, – это что, по-твоему, проявления честности и порядочности? Они сначала морочили людям головы, вбивали им железными молотками идеи про строительство коммунизма и его врагов, вы им поверили, потому что трудно было не поверить при такой отлаженной системе промывания мозгов. Поверили и вели себя в соответствии с этой верой. А теперь оказывается, что то, что вам внушили, это плохое, неправильное, а тот, кто искренне поверил, тот дурак или подонок. Это что, по-твоему, честно? Это же все равно, что подпоить человека незаметно, таблетку ему какую-нибудь подсунуть в вино, потом обобрать, раздеть, выпустить голым на улицу и выставить на всеобщий позор. Вот как с тобой поступили! А ты еще о порядочности говоришь. Они с тобой так – и ты с ними так же.
В коридор выглянул Вадим, улыбнулся весело.
– Девчонки, вы что, с ума сошли – в коридоре шептаться? Идите в комнату.
– Да