Проект «О». Филипп Горбунов
выдохнул Кукушкин.
– Знаю, – глухо произнёс Игорь, стушевавшись, – я выгляжу смешным. Но вы поймите, если бы не сестрёнка, я бы уже давным-давно всё к чёртовой матери бросил и уехал бы в деревню помидоры выращивать. У меня почти нет сил… Единственное, что поддерживает меня, – это мысль о том, что скоро наши мытарства закончатся и миллионы людей по всему свету обретут надежду на спасение… Ради этого я готов идти на всё!..
Игорь умолк, и Валерий Степанович, глубоко потрясённый его историей, пытался подобрать какие-то слова, но на ум приходила какая-то глупость и банальщина. В результате решительно отказавшись от любых комментариев по поводу услышанного, доктор приблизился к собеседнику и, тепло улыбнувшись, просто похлопал его по плечу в знак поддержки и участия: дескать, не унывайте. Игорь смутился.
– Вы уж извините меня за этот неуместный душевный стриптиз…
– Не извиняйтесь! Вы всё правильно делаете. Потрясён вашим рассказом и снимаю перед вами шляпу – вы затеяли большое, важное дело. Хочу, чтобы вам сегодня повезло.
Решетов устало улыбнулся.
– Спасибо. Хотелось бы…
Ещё раз чиркнула багрянцем лампа, искупав в красном цвете оставшихся в строю – седой мужчина в шляпе чинно направился к дверям приёмной.
– А вы заметили, что они не выходят? – задумчиво произнёс Кукушкин.
– Так у них выход с другой стороны, – объяснил Игорь и посмотрел на часы. – Хм… Что-то они шибко ускорились…
– Да обед у них через полчаса, – неожиданно вступила в диалог стоящая впереди дама в вязаной сиреневой шапочке.
Кукушкин и Решетов переглянулись.
– Можем не успеть? – занервничал профессор.
Игорь хотел что-то сказать, но волшебная лампа патриарха в который раз за утро обагрила мир надеждой, гостеприимно впуская в святая святых даму в шапке. У крыльца остались двое – профессор Кукушкин и кандидат Решетов.
– Обратите внимание, Валерий Степанович: за вами так никто и не пристроился…
Кукушкин обернулся. По обледенелой дорожке ветер, играя, лениво гонял хабарик. Поодаль за чугунной оградой резиденции тонула в мутном смоге шумная Москва. Как старый чайник, поблёскивая тёмной медью, откуда-то бледно сочилось солнце. Приближался полдень.
– Такое впечатление, будто мы с вами – последний оплот российской науки, – грустно пошутил Игорь. – А кстати, я так и не спросил, чем вы занимаетесь? Вы ведь генетик, да?
– Верно, – глухо проговорил Кукушкин, опуская глаза. Валерий Степанович вдруг почувствовал себя крайне неловко: чем он мог удивить того, кто собирался спасти мир от этой проклятой болезни, которую до него сорок лет тщетно пытались уничтожить лучшие вирусологи планеты? Ведь не рассказывать же, в самом деле, о двуглавых мутантах из лаборатории? Это может быть воспринято как форменная издёвка. Валерий Степанович замялся.
– Понимаете, Игорь, у нас… мнэ-э… как бы