Юмористические рассказы. Аркадий Аверченко
карман? И коробка сардин целая. Я думаю, это дурачье и не заметит.
Что-то коснулось его ноги. Он выронил сардины, испуганно отскочил к дивану и, повалившись на него, с ужасом увидел, что из-под стола что-то ползет. Разглядев, успокоился:
– Тю! Мальчик. Откуда ты, мальчик?
– С-под стола.
– А чего ты там не видел?
– Так, сидел. Отдыхал.
И тут же, вспомнив правила общежития и праздничные традиции, Дима вежливо заметил:
– Христос воскресе.
– Еще чего! Шел бы спать лучше.
Заметив, что его приветствие не имело никакого успеха, Дима, для смягчения, пустил в ход нейтральную фразу, слышанную еще утром:
– Я с мужчинами не христосуюсь.
– Ах, как ты их этим огорчил! Сейчас пойдут и утопятся.
Разговор явно не налаживался.
– Где были у заутрени? – уныло спросил Дима.
– А тебе какое дело?
Самое лучшее для Димы было бы уйти в детскую, но… между столовой и детской были две неосвещенных комнаты, где всякая нечисть могла схватить за руку. Приходилось оставаться около этого тяжелого человека и поневоле поддерживать с ним разговор:
– А у нас пасхи сегодня хорошие.
– И нацепи их себе на нос.
– Я не боюсь пойти через комнаты, только там темно.
– А я тоже вот одному мальчишке взял да и голову отрезал.
– Он был плохой? – холодея от ужаса, спросил Димка.
– Такая же дрянь, как и ты, – прошипел гость, с вожделением оглядывая облюбованную на столе бутылку.
Где-то вдали послышался голос мамы.
– Да… такой же был, как и ты… Хорошенький такой, прямо дуся, такая, право, малая козявочка…
Голос мамы удалился и затих.
– Такая козявка, что я бы ее каблуком – хрясь!.. В лепешку дрянь такую. Пошел вон! Иди! Или тут из тебя и дух вон!
Дима проглотил слезы и опять кротко спросил, озираясь на темную дверь:
– А у вас пасхи хорошенькие?
– Чихать мне на пасхи, – я мальчишек ем, таких, как ты. Дай-ка свою лапу, я отгрызу…
И вдруг – голос мамы, совсем близко:
– А куда это мамин сын задевался?
– Мама!! – взвизгнул Димка и зарылся в шуршащую юбку.
– А мы тут с вашим сынком разговорились. Очаровательный мальчик! Такой бойкенький.
– Он вам не мешал спать? Разрешите, я только уберу все со стола, а там спите сколько хотите.
– Да зачем же убирать?…
– А к вечеру опять накроем.
Гость уныло опустился на диван и вздохнул, шепнув самому себе под нос:
– Будь ты проклят, анафемский мальчишка! Из-под самого носа увел бутылку.
Три желудя
Нет ничего бескорыстнее детской дружбы… Если проследить начало ее, ее истоки, то в большинстве случаев наткнешься на самую внешнюю, до смешного пустую причину ее возникновения: или родители ваши были «знакомы домами» и таскали вас, маленьких, друг к другу в гости, или нежная дружба между двумя крохотными человечками возникла просто потому, что жили они на одной улице или учились оба в одной школе, сидели на одной скамейке – и