Отец и сын. Драма в стихах. Анатолий Крикун
в том помощником служить.
Отец торопится – скор на дела и мысли,
Не все дела должно вершить тяп-ляп,
Порушить всё легко, а как воздвигнуть
Коль на помощников отец мой слаб?
Всяк хочет отщипнуть себе от блага крохи,
На общие дела не жаждут спину гнуть,
Отец замыслил в одиночку
Всю жизнь сложившуюся вмиг перевернуть.
Науки в помощь он себе располагает
И европейский дух чтоб двигал паруса
И свой корабль как шкипер направляет
На Запад – в гавань где уютно будет жить страна.
Русь – бедная, церковный звон переменила,
Монастыри торопится закрыть
И к вере и молитве указом утвердила
Как воинским уставом под штрафом принудить.
И вера нынче не в душе людей селится,
А в головах в закон возведена,
О, Русь исконная!,зачем такая мука,
За грех какой творцом тебе дана!
(Входит Афанасьич с рюмкой, шпагой и одеждой)
Что, Афанасьич, годен я к гулянью
В сад Летний на призыв отца прибыть
Языческую статую Венеры присутствием и взором освятить?
А ф а н а с ь ч. Коль батюшка велел, то непременно
На машкераде том вам должно сударь быть
И девку голую из розового камня узреть и возлюбить.
Спаси Христос, чтоб в этот сад ногой мне не ступить.
Действие второе
26 июня 1715 г. Летний сад. Галерея над Невой.
А в т о р ы. « Сад Летний мой – прекрасней чем в Версале
В чухонских топях будет насаждён» – так похвалялся Пётр Людовику в запале.
Сюда за много вёрст мешки с землёй таскали:
Солдат, пленённый швед и лапотный мужик
И на костях в болотной хляби тот сад по повелению возник.
Сюда из итальянской дали статуи древние явили бледный лик.
Устроенный по сказочному плану, он сказкой стал-
Под солнцем тусклым красочный цветник.
Каналы и пруды, беседки и фонтаны,
Прямые линии подстриженных аллей
Манили в тишину где тощие тюльпаны
Тянулись вверх хлад северный презрев.
Теснились вдоль аллей античные подделки
Неведомых немецких, итальянских мастеров,
Глазницами пустыми императоры и боги
Взирали на снега гиперборейских варваров.
Богини греков диких варваров пугали своею неприличной наготой,
Жеманных кавалеров с их матрессами манили в альковы,
Чтоб заняться неприличной страмотой,
И статуи при том невинно удивлялись,
Сцепив уста учтивой немотой.
От тёмных вод Невы шёл по аллее сада Царевич Алексей,
А рядом семенил на тонких ножках в парике громадном,
С растерянным лицом, кафтане неопрятном,
Ошеломлённый дел печатных мастер – директор типографии
Аврамов Михаил.
Неглупый от природы, шустрый малый, в Голландии учился
И читал Псалтырь,
Но вид