Комната свиданий, или Кодекс поведения блондинки. Наталья Александрова
вызывает… Теперь же это был какой-то хриплый полузадушенный писк – не то петуху шею сворачивают, не то поросенка режут. И где только были мои глаза шесть лет назад?
– Разговор сейчас не обо всех, а именно о вас! – оборвала Володьку Кудеярова.
– Я подтверждаю! – выпалил он снова, и голос его окреп, он поднял глаза и уставился на меня. – Я знаю, ты всегда ненавидела Ольгу! Ты и меня ненавидела! Я был нужен тебе только как добытчик! Как источник средств! Нужен был постольку, поскольку зарабатывал на твою безбедную, праздную жизнь!
– Праздную? – Я даже поперхнулась от такой наглости. – Да я как вол вкалывала на этом участке!
– Тебе были дороги только твои цветы! – перебил он меня истеричным, визгливым голосом. – Ты проводила с ними гораздо больше времени, чем с мужем!
– Потому что мужа вечно не было дома, и мне ничего не оставалось, как вылизывать твой дом! И твою обожаемую мачеху я обихаживала, как могла! Кстати, вы с Ольгой ее тоже выкинули на улицу, как только от меня отделались!
– Я знаю, почему ты так ненавидела Ольгу! Ведь она носила моего ребенка…
Тут мне стало просто смешно. Этот идиот уже забыл, что с ребенком его просто-напросто развели, и всерьез верил в свое несостоявшееся отцовство. Как ни странно, я на какую-то долю секунды даже посочувствовала Володьке. Ведь он никогда сам не участвовал в настоящем скандале, он всегда так устраивался, что за него скандалили женщины – раньше мачеха, потом Ольга…
– Достаточно! – Кудеярова повысила голос, обрывая нашу милую перебранку. – Мне все ясно. У вас, гражданка Селезнева, несомненно, был серьезный мотив: личная неприязнь к потерпевшей. Кроме того, мы произвели дактилоскопическую экспертизу и установили, что ваши отпечатки пальцев совпадают с отпечатками, найденными на орудии убийства…
– Да я же русским языком вам говорила, что это моя тяпка! Еще бы на ней не было моих отпечатков! Ведь только я ею и пользовалась, больше никто!
Я представила, в каком запущенном виде сейчас, должно бьпь, находится сад, и расстроилась. Но ненадолго, потому что осознала, где я нахожусь. Меня в убийстве подозревают, а я из-за цветочков переживаю! Совсем крыша поехала!
– Я не давала вам слова! – злобно рявкнула Кудеярова. – Я пока не закончила! Помолчите наконец! И вы, потерпевший Селезнев, тоже!
Ах вот как, Володечка, оказывается, еще и потерпевший! Его еще и сотрудники небось жалеют! Особенно которые женского пола! Как же, потерял любимую женщину! А на самом деле – так ли уж он расстроен? Уж я-то за столько лет совместной жизни отлично изучила своего муженька и ясно вижу, что горем тут и не пахнет. Ну, испуган, конечно, в шоке от того, в каком неприглядном виде нашли его любовницу, очень не нравятся ему милицейские разбирательства, допросы, очные ставки, но в конечном итоге все закончится и заживет мой бывший преотличненько! Жену-злодейку посадят на долгий срок, дом перейдет полностью к нему, да еще знакомые дамы будут жалеть и всячески привечать одинокого мужчину. Еще бы – такое ужасное горе!
Кудеярова,