Столица для поводыря. Андрей Дай
выправить дрогнувший голос. – Мне станет… трудно выделить вам достаточно времени. Однако же завтра… Приезжайте завтра ко мне. Привозите бумаги. Станем обсуждать. Во время своего путешествия я осматривал множество различных фабрик. И господин Победоносцев так живо…
Победоносцев? Ха! Вот о Консте, как Герочка и другие студенты Императорского училища правоведения звали будущего наставника цесаревича, я и забыл!
– Герман Густавович? – Никса насупился. – В чем дело? Что это вы так… Мне кажется, Константин Петрович ничем не заслужил этих ваших… кривляний.
Готов отстаивать симпатичных ему людей? Интересуется промышленностью? Господи, сделай так, чтобы у моего Отечества появился наконец путёвый повелитель!
– Простите, ваше высочество. Это нервное.
– Ну что там у вас? – процедил не поверивший отговорке Мещерский. – Рассказывайте уже.
– Я отправлял четыре письма. Великой княгине Елене Павловне – и она немедля отправилась в Дармштадт, князю Долгорукову – и он, мне не поверив, выбросил послание в мусорную корзину, графу Строганову – и он писал государю о моем предупреждении. А четвертое – профессору Победоносцеву. И что-то я не слышал, чтобы Константин Петрович предпринял какие-либо действия…
– Конверт мог затеряться в пути, – с беспечным видом отмахнулся Вово. Кого он хотел обмануть? Он явно был рад появлению компрометирующих Победоносцева сведений. Видимо, влияние московского профессора на Никсу молодого «рынду» как-то задевало. – Скажите лучше, откуда обо всем проведал этот фрондер Мезенцев?
– Я позволил прочесть свои послания томскому жандармскому штаб-офицеру, – честно ответил я, – а тот скорее всего доложил по инстанциям.
– Зачем? – хором удивились оба молодых человека.
– Я подумал, что начальник штаба жандармского корпуса, даже если не поверит в мое предупреждение о заговоре, тем не менее не преминет проверить. А самый простой способ это сделать – устроить вам, Николай Александрович, врачебный консилиум. На всякий случай я даже указал имена наиболее знающих докторов, мнения которых якобы опасаются заговорщики. Я не предполагал, что Николай Владимирович устроит настоящий кавалерийский налет на Дармштадт…
– Да уж, – непонятно чему обрадовался цесаревич. – Генерал Мезенцев достаточно решительный и отважный офицер. Надеюсь, этих качеств окажется достаточно для ограждения нас от различного рода недоброжелателей. Вы, Герман Густавович, знаете, что Мезенцев испросил у папа́ чуть ли не полмиллиона? Собирается внедрять агентов в радикальные организации и оплачивать осведомителей.
– Дай-то бог, чтобы этого оказалось достаточно.
– Что опять не так? – чуть ли не прорычал Владимир.
– Вово! – одернул князя цесаревич. – Мне холодно. – И тут же гораздо более мягким тоном обратился ко мне: – Приходите ко мне завтра часам к четырем. Будут интересные люди. Я Сашу позову…
Можно подумать, я имею возможность отказаться! На следующий день у меня были намечены