Игрушка Двуликого. Василий Горъ
и Тарвазом.
– Я, Лерий Сжатый Кулак, аннар рода Усмаров, видел не один Посох Тьмы и знаю, что значит каждая зарубка на Пути Бездушных. Поэтому задам только один вопрос: скажи, Кром, сколько душ ты спас от ухода за грань?
– Шесть десятков и восемь… – тут же ответил Меченый.
– Семьде… – дернулась было я, а потом сообразила, что меня, то есть одну душу, он спас несколько раз.
– Теперь вопрос к Каменной Длани! – насмешливо глядя на Тарваза, воскликнул Сжатый Кулак. – Как называют воина, сумевшего одолеть пять десятков противников один на один?
Старший отец рода Аттарков побагровел, сжал кулаки, но все-таки ответил:
– Баас’ори’те…
По губам Лерия зазмеилась довольная улыбка:
– Что ж, я тебя услышал!
Глава 7
Кром Меченый
Третий день третьей десятины второго травника
…Ро’ори, молодые хейсары, уже получившие имя и сходившие в свой первый набег, но еще не заслужившие права называться ори’шерами, с надеждой смотрели на меня и, кажется, даже не дышали. Еще бы: они только что попросились в ученики к воину, Отмеченному Духом Бастарза, к человеку, способному вдохнуть в них искру божественного знания и наставить на путь, ведущий к Великим Подвигам. А этот человек – то есть я – молчал. Вот уже минут пять. Ибо мысленно крыл самыми последними словами всех хейсарских любителей интриг, начиная с Тарваза Каменной Длани и заканчивая Лерием Сжатым Кулаком…
…А ведь в святилище Бога-Воина все выглядело совсем по-другому: аннар рода Усмаров, объясняя мне смысл понятия «баас’ори’те», упирал на то, что Воин, Отмеченный Духом Бастарза, – это титул и права. Но ни в коем случае не обязанности.
– Его дает не Барс, а люди. Поэтому от него не отказываются…
Хитрые огоньки, вспыхивающие в глазах Сжатого Кулака, поверить в это не позволяли. И я все-таки попытался отказаться. Сразу после того, как узнал, что имею право в любое время дня и ночи входить в рей’н’и’ол, могу собирать Большой Совет Аннаров, объявлять войну или набег, вести за собой до тысячи воинов, останавливаться в любом сарти Шаргайла и что-то там еще.
Напомнил, что уже служу Богу-Отступнику и что уже прошел свой Путь. А потом добавил, что большинство поверженных мною противников были Серыми или лесовиками и что я не настолько хорош, чтобы иметь право называться этим самым «баас’ори’те».
Аннар «услышал» только последний довод. И решил меня пожурить:
– Скромный достоин уважения. Но только если скромность скрывает силу…
– Какая, к Двуликому, скромность? – рявкнул я. – Я говорю то, что есть!
Лерий, как хороший жонглер[63], использовал мои слова себе на пользу:
– А говорить и не надо! За тебя все сказали твои дела: гард’эйт, стоящая за плечом, зарубки на Посохе Тьмы и трупы отборных воинов Ордена, оставленные на оу’ро…
…«Ну какой из меня ниер’ва? [64] – глядя на воинов, ожидающих моего решения, мрачно думал я. – Не каждый
Жонглер – странствующий сказитель, певец, музыкант или фокусник.
Ниер’ва – дословно «дарующий божественную искру». Мастер, способный вложить в ученика дух Бога-Воина.