Похожая на человека и удивительная. Наталия Терентьева
резинового шланга свое колесо. Колесо спустило тут же, как только я отъехала. Я решила, включив аварийку, дотянуть до ближайшего шиномонтажа. Проехала метров пять, поняла, сколько неприятных эмоций доставлю себе и сотням водителей, и без меня нервно ползущих в бесконечных, невыносимых пробках, похожих на тяжело дышащих больных змеев, мучительно извивающихся по улицам, заполняя их своей страшной, дымной, опасной плотью… Кое-как припарковалась, заставив свою бедную Мазду залезть спустившимся колесом на тротуар, и пошла пешком к метро.
Костя ждал меня в приемной своего платного кабинета. Как старую добрую знакомую он крепко обнял меня и провел в кабинет. В его объятиях я не почувствовала ничего лишнего, хотя, кто знает…
– Я сразу к делу, хорошо? Я думал над твоими вчерашними словами. Если это правда, может, ты поможешь мне в одном деле? Дело тонкое, пациентка сложная, крутит, вертит, то ли ей действительно плохо, то ли она так развлекается… Я от нее безумно устал, уже раз двадцать хотел предложить ей другого врача, но что-то меня останавливает… Не взглянешь на нее?
Я даже оторопела, когда поняла, чего же от меня хочет Костя. Чтобы я постаралась понять, что внутри у его пациентки. Значит, он мне поверил? И так спокойно к этому отнесся, будто это обычное дело и я просто принесла ему некий аппарат, который он может использовать в своей работе. Или я переводчик… С неведомого языка.
– Костя… А это… этично?
– Ох… – мой старый товарищ глубоко вздохнул. – Ты часто оперируешь такими категориями? Вообще – моя работа этична? Залезать в кишки, фигурально выражаясь, к пациентам, выслушивать весь больной и здоровый бред, который они больше никому, кроме меня, не говорят.
– Но ты же не психоаналитик, а психиатр, кажется, – осторожно заметила я. – В смысле по профессии…
– Ты уверена, что кто-нибудь знает, где эта грань? – засмеялся Костик. – Между проблемами действительно здоровых людей, в которых они запутались и не могут найти выход, и патологическим состоянием внешне тоже вполне здоровых людей, которые раз в год, в период обострения, выбрасывают в окно телевизоры, любимых собачек и близких родственников?
– Я вообще-то не собиралась…
Как-то не была я готова к подобному повороту дела, и даже профессиональное любопытство мое сейчас не просыпалось. Я вообще не люблю тем, связанных с психическим нездоровьем, стараюсь их избегать в работе. Я и до Костиных слов всегда знала, что слишком зыбки границы между здоровым, «нормальным» человеком и тем, что в обыденной жизни мы называем «псих». Вот Костя, скажем, тоже псих. Вместо того чтобы постараться помочь мне, разобраться с моей травмой и ее последствиями, он… Или же…
Я быстро взглянула на Костю. Или же он решил, что я точно спятила после аварии и таким образом, хитро, как он думает, вызвал меня на прием, чтобы как-то мне помочь не свихнуться до конца? Интересно, не звонил ли он моей маме, не узнавал, в какой клинике я лежала?
– Костя… – я начала и остановилась.
Я не узна´ю этого напрямую. Действительно