Вихрь преисподней. Глеб Соколов
вдруг в зале, действительно, начал сначала медленно, постепенно увеличивая яркость, а потом разом, во всю силу – зажегся свет.
Но свет был включен всего несколько кратких мгновений, тотчас он вновь погас. И на экране неожиданно появилась новая заставка киностудии, впрочем, совершенно другая заставка, совершенно другой киностудии, чем появлялась перед «Антологией нищеты», – ту Не-Маркетинг запомнил достаточно хорошо. Затем возникло название фильма: «Антология массового сознания». После этого начали показывать опять какую-то историю про семью из трех человек, которая все свое свободное время проводила в парке… В целом, это была та же самая история, которую Не-Маркетинг уже видел в «Антологии нищеты», которую сидевшая сзади парочка называла «Антологией стадного чувства». Но только в «Антологии массового сознания» играли уже совсем другие актеры, впрочем, не менее бесцветные и бездарные, чем в предыдущем фильме. Скучища в этом новом фильме, – впрочем, почему же вдруг стали неожиданно показывать новый фильм? – была не меньше, а даже больше, чем в предыдущем, – по крайней мере, это было вдвойне скучно смотреть хотя бы потому, что Не-Маркетинг только-только все это уже один раз просмотрел, – вариации одного и того же занудного и совершенно непонятного действия различались лишь в самых незначительных деталях.
Позади Не-Маркетинга, тем временем, вновь раздался шепот:
– Да, сюжет, действительно, самый что ни на есть исключительный!.. Хорошо, что мы сегодня пошли в кино, – голос принадлежал девушке.
– Роль того, что было, увеличивается, а роль актера снижается. Роль прошлого чрезвычайно увеличивается, во много раз! Черт возьми, история повторяется! История в который раз повторяется.
«– Странно… Странно… Странно! Чей это голос?! Это не голос ее молодого человека. Это голос какого-то взрослого человека.
– Да, точно: мужской голос не был голосом молодого человека. Но кто это сказал? Кто впустил в зрительный зал эту странную информацию».
Не-Маркетинг резко обернулся. Но в темноте, конечно же, разглядеть что-либо было почти невозможно. Тем не менее, Не-Маркетингу показалось, что действительно, рядом с молодым человеком сидит некий мужчина, который пытается записать что-то в блокнот, – кажется, это его страница так явственно белела в темноте.
Не-Маркетинг повернулся обратно, к экрану. Вновь послышался тот же самый голос, только звучал он уже гораздо более громко:
– Роль прошлого чрезвычайно увеличивается, во много раз. Увеличивается также роль режиссера, который может по-своему корректировать так и эдак. Но это же пошлость и ложь, это какой-то странный и дебильный театр марионеток. Но почему же он так реален и навязчив?! Одно и то же повторяется вновь и вновь, и все, словно нарочно, хлопают в ладоши!
Уже не могло быть сомнений, что говорил все это, конечно же, не тот молодой человек, который сидел вместе с девушкой позади Не-Маркетинга.
Не успел Не-Маркетинг об этом подумать, как голос громко заметил:
– Вот это сюжет! Вот это