Умный выстрел. Михаил Нестеров
гоночной трассы. Дорогу к подъезду мне преградил полицейский из патрульно-постовой службы, стоящий в оцеплении, однако полный человек в роговых очках и кожаной куртке нараспашку окликнул его и попросил пропустить меня. Это был Белоногов, я поздоровался с ним. Он тут же отгородился от меня свободной рукой:
– От тебя несет, как от бадьи с брагой. – И пресек мою попытку задать ему вопрос. – Ни о чем меня не спрашивай, я сам пока ничего не знаю. Знаю только, что сотрудника моего отдела нашли с огнестрельной раной в голове и что его жена уже дала признательные показания. Слушай, ну и видок у тебя! – вернулся он к моему похмельному состоянию.
Я соответствовал виду человека, который полчаса назад узнал о смерти лучшего друга. Нет, лучше сказать – единственного.
– Ты последний, с кем общался перед смертью Аннинский.
– Не дави на меня, – огрызнулся я и стукнул себя в грудь: – Один из последних – это точно.
– Когда ты последний раз видел Аннинского?
– Сегодня. То есть вчера. Мы посидели в «Трех горах» до половины одиннадцатого. Там и распрощались. Я поехал к себе домой. Он… наверное, к себе.
– Отмечали какую-то дату?
– Я должен отвечать на твои вопросы?
– Обязан.
– Не ты ведешь это дело. Ты работаешь в ОВД по Пресненскому району, а преступление совершено в Даниловском, а это даже другой административный округ.
– У тебя пробки в ушах?! Убит мой сотрудник, и мне плевать, кто ведет это дело! Пока что я пошел навстречу и тебе, и человеку, который, как я уже сказал, признался в убийстве! Я вам дал возможность поговорить, – сбавил он в конце обороты.
– Эта возможность называется правом на один телефонный звонок.
– Было бы лучше, если бы Аннинская звякнула тебе из Даниловского ОВД?
– Нет, – я покачал головой и машинально глянул в сторону отдела, он находился недалеко.
– Я спросил, и тебе лучше ответить сначала мне, а уж потом хотя бы вон тому Даниле-мастеру, – Белоногов кивком указал на громадного, как Шварценеггер, опера.
– Спрашивай.
– Я повторю: вы в «Трех горах» отмечали какую-то дату?
– Можно и так сказать.
– Дальше.
– Мы обмывали дело, над которым я корпел неделю.
– Что за дело?
– «Дело одной вертихвостки», больше я тебе ничего не скажу.
– Ты прямо как Перри Мейсон, – хмыкнул Белоногов. – В этом деле Аннинский тебе помогал?
– Ни словом, ни делом.
– Как часто вы обмывали дела твоих вертихвосток?
– Часто. Если не считать вчерашней встречи, то виделись мы с ним последний раз две недели назад.
– Место встречи…
– У него дома! – перебил я Белоногова. И уже сам был вынужден сбавить обороты. – Созванивались вчера. Днем и вечером.
– Кто кому звонил?
– Я – ему.
– Оба раза?
– Да.
– Тема дневного разговора.
– Блин, ты меня достал!
– Отвечай!
– Днем