Принц Николас. Эмма Чейз
пытается проскользнуть мимо него, но он хватает ее за руку.
Кажется, Оливии больно.
Мое самообладание щелкает, как прутик.
– Убери от нее свои руки.
Мой голос не такой громкий; ему и не нужно таким быть. В нем присутствует особая власть, побочный эффект моей жизни.
Мужчина смотрит вверх, они оба, и он отбрасывает руку Оливии, когда я приближаюсь. Этот тип открывает рот, чтобы возразить, но слова застревают в его горле.
– Вы… вы…
– Не важно, кто я, – прерываю я. – Кто ты, черт возьми?
– Я… Я Стен Марксум из «Уилфорд Коллекшенс».
– У меня все под… – начинает Оливия, но я прерываю ее.
– Что ж, Марксум, как леди и сказала, ее отца здесь нет, поэтому предлагаю вам уйти. Сейчас же.
Он пыхтит, выпячивая грудь, как какая-то маленькая неприятная рыбка, которая перешла дорогу очень злой акуле.
– Я веду дела с Хэммондами. Это не ваша забота.
Он поворачивается обратно к Оливии, но я встаю перед ней, отрезая ему путь.
– Я только что сделал их своей заботой.
Как я говорил ранее, большинство людей – гребаные идиоты, и этот чудак яркий тому пример.
– Николас, ты не должен…
Это первый раз, когда она назвала меня по имени. И я не могу насладиться этим, не могу смаковать звук, сорвавшийся с ее губ, или увидеть выражение ее лица. А все потому, что этот чудак стоит передо мной. Это приводит в бешенство.
Я щелкаю пальцами.
– Карту.
– Что?
Я двигаюсь вперед, заставляя его отступить, – посмотрим, как ему самому понравится.
– Визитную карту.
Он вылавливает одну из кармана; у нее погнут угол.
– Я передам визитку мистеру Хэммонду. Здесь ты закончил. Дверь там – используй ее или я покажу тебе как.
Когда он ушел, я повернулся к Оливии спросить в порядке ли она, и я бы соврал, если бы сказал, что не ждал небольшой благодарности. Может, с помощью ее рта и, надеюсь, рук, и просто, может быть, если она будет очень благодарна, то привнесет немного ласки в мою жизнь.
Она выбирает рот, все в порядке.
– Кем, черт возьми, ты себя возомнил?
Она упирается руками в бедра, ее щеки раскраснелись, и она в ярости. Стояк был бы ошеломляющий, но она в бешенстве.
– Ты хочешь, чтобы я перечислил все свои титулы?
– Это не твое дело! Ты не можешь просто прийти сюда и… и так себя вести.
– Я помогаю тебе.
– Я не просила тебя о помощи! – она негодует. – Я справляюсь!
– Справляешься? Это было до или после того, как он загнал тебя в угол и схватил за руку?
Мои глаза опускаются к ее предплечью и воспаленным, алым точкам, которые теперь проступили. Отпечатки пальцев. Почти синяки.
– Сукин сын, – нежно, но настойчиво я беру ее за локоть, рассматривая ближе. – Я должен был ударить этого ублюдка, когда у меня был шанс.
Оливия убирает руку.
– Если его нужно будет ударить, я сделаю это сама. Я не знаю, что ты думаешь о случившемся, но мне не нужно, чтобы ты ехал сюда