Принц Николас. Эмма Чейз
Николас двигается в сторону лакея, и телеведущий, снимавший это событие, должно быть, нанял человека, который умеет читать по губам, потому что появляются субтитры.
– Отправьте вперед машину.
Мужчина выглядит неуверенным и начинает поворачиваться к королеве, но резкие слова Николаса заставляют его остановиться.
– Не смотри на нее. Я твой принц, ты будешь делать то, что тебе скажу я, и ты сделаешь это сейчас же.
И в эту секунду Николас не выглядит как мальчик четырнадцати лет; он вообще не выглядит как мальчик. Он выглядит, как король.
Мужчина сглатывает и кланяется, и несколько минут спустя черный «Роллс-Ройс» медленно проползает сквозь море людей. Николас подводит своего брата к заднему сиденью. Пока дверь все еще открыта, он наклоняется и вытирает лицо Генри платком, который достал из кармана.
– Мама будет так разочарована во мне, – говорит Генри, икая.
Николас качает головой.
– Нет, Генри, никогда.
Он зачесывает назад блондинистые кудрявые волосы брата.
– Я пройду этот путь за нас обоих. Мы встретимся у собора, – он держит его за подбородок, пытаясь улыбнуться. – Мы будем в порядке, ты и я. Да?
Генри сопит и упорно пытается кивнуть своему брату. Когда Николас возвращается на свое место рядом с Королевой, процессия продолжает свой ход.
Когда я закрываю ноутбук, мое сердце чувствуется таким тяжелым в груди, я переживаю за них. Генри просто маленький мальчик, а Николас, несмотря на деньги и власть, он другой. Не сильно отличается от меня. Просто ребенок, который пытается изо всех сил сохранить семью, чтобы она не развалилась.
На следующий день светит солнце, но воздух еще холодный, что означает, что снежные сугробы снаружи растают не скоро. После утреней гонки я нахожусь за кассой, открывая новую пачку четвертаков, когда низкий голос произносит заказ:
– Большой кофе, пожалуйста. С молоком, но без сахара.
Мои глаза поднимаются и встречаются с серо-зеленым взглядом. И мою кожу мгновенно и неудержимо начинает покалывать.
– Ты вернулся.
– В отличие от кое-каких странных, но очень милых людей, я люблю кофе.
На нем джинсы, свободные и с потертостями, с рядом пуговиц вместо ширинки. А бейсбольная кепка низко надвинута на лоб. По некоторым причинам кепка смотрится на нем смешно. Ну и вид, и смех пробивается в мои слова.
– Классная кепка.
Он поднимает кулак.
– Вперед, Янки[14].
– Ты действительно думаешь, что эта маскировка сработает?
Он удивлен вопросом. Оглядывает комнату, только два посетителя сидят за столами, и никто, кажется, его не замечает. Он пожимает плечами.
– Очки всегда срабатывали с Кларком Кентом.
Сегодня к двум мужчинам, которые тенью следовали за Николасом той ночью, присоединился третий. Они сидят за столом у двери, неброско и небрежно одеты, но зорко следят.
– Кто сказал тебе? Ты сама поняла
Я́нки (