Принц Николас. Эмма Чейз
он был бы моим консильери[4]. Он смотрит в стакан, будто тот хранит в себе все секреты мира и женщин.
– Френни не обрадуется.
– Подари ей что-нибудь блестящее из магазина.
Семья Саймона владеет «Барристер», крупнейшим универмагом в мире.
– Кроме того, вы только что вместе провели месяц. Ты, должно быть, устал от нее.
Секрет долгих и успешных отношений состоит в частых отлучках. Это сохраняет новизну, веселье – и нет времени для неизбежной скуки и раздражения.
– Нет никаких тайм-аутов в браке, Ник, – посмеивается он. – Ты сам скоро в этом убедишься.
Я указываю на него пальцем.
– Ценю сочувствие.
– Вот для чего я здесь.
Я до дна осушаю стакан. Снова.
– Кстати, я отменил наши планы на ужин. Потерял аппетит. Я сказал службе безопасности, что мы отправляемся в The Horny Goat на всю ночь.
The Horny Goat самое старое деревянное строение в городе. Он расположен в месте, которое раньше было правильно называть дворцовой деревней – дома, окружающие дворец, где жили слуги и солдаты. В те дни The Horny Goat был борделем, сейчас же это паб. Стены кривые и крыша протекает, но это самый лучший чертов паб в стране, насколько я могу судить. Я не знаю, что Макалистер – это владелец – делает, но ни один рассказ не появился обо мне или моем брате после ночи в его пабе.
А некоторые были дикими.
Мы с Саймоном уже в доску пьяные, когда подъезжаем к пабу. Логан Сент-Джеймс, глава моей личной охраны, открывает дверь машины для Саймона и меня, его глаза следуют вниз и вверх по тротуару в поисках опасности или камер.
Внутри пахнет несвежим пивом и сигаретами, но этот запах так приятен, как свежеиспеченные булочки. Потолки низкие, а пол липкий, здесь есть даже караоке и сцена в дальнем углу, где сейчас качается светловолосая девушка, исполняющая новую песню Адель. Мы садимся в баре, и Мег – дочь Макалистера – протирает стойку и сексуально улыбается.
– Добрый вечер, Ваше Высочество.
Саймон получает кивок, но и не менее сексуальную улыбку.
– Лорд Эллингтон.
Потом ее светло-карие глаза возвращаются ко мне.
– Видела вас по телевизору сегодня. Вы хорошо выглядели.
– Спасибо.
Она качает головой.
– Я не знала, что вы любите читать. Забавно, все то время, что я провела в вашей комнате, я не заметила ни одной книги.
Голос Мег эхом отражался от стен моей спальни, она громко стонала. Ее соглашение о неразглашении находится у меня дома в безопасности. Я почти уверен, что оно никогда мне не понадобится, мой первый «разговор» с отцом был не о птичках и пчелах, а о том, как хорошо иметь у себя соглашение о неразглашении, которое тебе никогда не понадобится, чем не иметь то, что может понадобиться.
Я ухмыляюсь.
– Должно быть, ты проглядела их. Когда ты была там, книги тебя не интересовали.
Женщины, живущие от зарплаты до зарплаты, воспринимают отношения на одну-три ночи лучше, чем аристократки. Благородные дамы избалованы, требовательны, они привыкли получать все, что хотят, и, в свою очередь, злопамятны, когда получают отказ. Но девушки, как
Консильери – в мафии советник семьи, человек, которому дон может доверять и к советам, которого прислушивается.