Гидеон из Девятого дома. Тэмсин Мьюир
ng>Гидеон Нав, слуга Девятого дома по контракту
Первый дом
Божественный некромант, первый Владыка мертвых, царь Девяти Возрождений, наш Воскреситель
ИМПЕРАТОР
ЕГО ЛИКТОРЫ
и ЖРЕЧЕСТВО ДОМА ХАНААНСКОГО
Второй дом
Сила императора, Дом багряного щита, Дом центуриона
Юдифь Дейтерос, наследница Второго дома, капитан Когорты
Марта Диас, первый рыцарь наследницы, первый лейтенант Когорты
Третий дом
Уста императора, Литания, Дом сияющих мертвецов
Коронабет Тридентариус, наследница Третьего дома, кронпринцесса Иды
Ианта Тридентариус, наследница Третьего дома, кронпринцесса Иды
Набериус Терн, первый рыцарь наследниц, принц Иды
Четвертый дом
Надежда императора, Клинок императора
Исаак Теттарес, наследник Четвертого дома, барон Тизис
Жанмари Шатур, первый рыцарь наследника, рыцарь Тизис
Пятый дом
Сердце императора, Следящие за рекой
Абигейл Пент, наследница Пятого дома, госпожа двора Кониорта
Магнус Куинн, первый рыцарь наследницы, сенешаль двора Кониорта
Шестой дом
Разум императора, Главные стражи
Паламед Секстус, наследник Шестого дома, главный Страж библиотеки
Камилла Гект, первый рыцарь наследника, десница Стража библиотеки
Седьмой дом
Радость императора, Нерасцветшая роза
Дульсинея Септимус, наследница Седьмого дома, княжна Родоса
Протесилай Эбдома, первый рыцарь наследницы, рыцарь Родоса
Восьмой дом
Хранители книги, Всепрощающий дом
Сайлас Октакисерон, наследник Восьмого дома, магистр храма белого стекла
Колум Эшт, первый рыцарь наследника, рыцарь храма белого стекла
Второму – железная воля и стойкий отказ от утех.
Для Третьего – блеск самоцветов и радостный смех.
Четвертому – верность движенью вперед.
А Пятому – старых традиций увесистый свод.
Шестому – горькая правда, дороже, чем сладкая ложь.
Седьмому – тот миг красоты, что растает,
лишь глазом моргнешь.
Восьмому – спасенье, какой бы его ни купили ценой,
Девятому – сонмы потерь и Гробницы
суровый покой[1].
Акт первый
1
В год несметный от Рождества Христова, в год десятитысячный от явления Царя неумирающего, милосердного Князя Смерти, Гидеон Нав взяла свой меч, сапоги, захватанные журналы и ушла из Девятого дома.
Она не убежала. Гидеон никогда не бегала, если это не было абсолютно необходимо. В кромешной предрассветной темноте она небрежно почистила зубы, плеснула водой в лицо и даже смахнула пыль с пола своей кельи. Встряхнула просторное черное церковное облачение и повесила на крюк. Она проделывала все это каждый день больше десяти лет и не нуждалась в свете. Темнота, характерная для равноденствия, держалась здесь месяцами. Так или иначе, определить время года было несложно по скрипу и треску отопительных клапанов. Она оделась с ног до головы в полимер и синтетическое волокно. Причесала волосы. Присвистнула сквозь зубы, отпирая сигнальный браслет. Осторожно положила браслет вместе с украденным ключом на подушку – так в дорогих отелях кладут на подушки шоколадку.
Выйдя из кельи с закинутым за плечо мешком, она потратила немного времени и спустилась по пяти пролетам к безымянной нише матери. Чистая сентиментальность. Мать ушла отсюда, когда Гидеон была еще совсем малышкой, и уже никогда не вернется. Потом пришлось долго идти обратно наверх по двадцати двум пролетам, где ни единый огонек не разгонял густую темноту. Она направлялась к шахте запуска и приемному отсеку, куда должен был прибыть ее транспорт.
Стихи в переводе Юлии Назаровой.