Одинокий мужчина с кошкой. Анна Яковлева
заниматься английским. Поплутав во дворах, отыскала дом с номером 7 и пристроила «ауди» у одинокого металлического гаража, на котором была наклеена полоска бумаги с предписанием «Убрать до…». Число Ксения не разглядела – оно было вписано от руки, чернила расплылись и выцвели.
«Московское время восемь часов сорок пять минут, на нашем канале новости, и я уступаю место в эфире нашему комментатору Ярославу Мишустину», – сообщил женский голос.
«Мишустин, Мишустин, – повторила про себя Ксения, – уж не нашего ли Александра Ивановича родня?»
Заглушив двигатель, выбралась из машины, поставила ее на сигнализацию и оглядела двор. Двор как-то внезапно притих и затаился, и Ксению охватило дурное предчувствие. Пожалуй, впервые она полагалась на удачу. Если ей повезет, Холин окажется дома. Или наоборот? Если ей повезет, он уже отправился с Кроном на прогулку и она сможет без риска расспросить об этом субъекте соседей.
Дверь в квартиру 96 была обита по моде девяностых вагонкой. Вагонку дополняла позолоченная ручка английского замка, и Ксения почему-то сразу вспомнила о тюремном прошлом хозяина квартиры. Волнуясь, замерла на площадке и попыталась обострившимися чувствами уловить вибрации от квартиры врага. От порыжевшей вагонки никаких вибраций не исходило. Звонок прозвенел и стих, а квартира продолжала хранить молчание.
Откуда-то тянуло подгорелым молоком, где-то рядом сработал смывной бачок, беззлобно переругивались супруги, а квартира 96 не подавала признаков жизни. Будь дома Крон, пришла к нехитрому выводу Ксения, он бы уже высаживал грудью дверь и хрипел от ненависти.
Ксения еще постояла, раздумывая, кого из жильцов побеспокоить.
Выбор пал на черную металлическую дверь без номера и без половичка под порогом.
Дверь распахнулась почти сразу, в проеме высился детина в шортах и шлепанцах, с непропорционально маленькой головой, придававшей ему сходство с ящером. На дне невыразительных глазок вспыхнул интерес, и Ксения слегка струхнула.
– Здравствуйте, – пискнула она, отступая к перилам и примериваясь, как половчее скатиться вниз в случае необходимости.
– И тебе не хворать, – изрыгнул ящероподобный.
– Вы соседа вашего из девяносто шестой давно видели?
– А тебе зачем?
– Я из районной администрации, – бухнула Ксения первое, что пришло в голову. – Разношу предписания о сносе гаражей. Понаставили, все пожарные подъезды перекрыли тут, понимаешь.
Ящероподобный мгновенно ощетинился:
– У Ваньки никакого гаража здесь никогда в помине не было. Это Курочкина Федьки гараж, но ему как инвалиду положено. Власть называется. В одну харю все. Федька воевал, ноги лишился, а ты ему предписание? Да вас всех на Колыму надо сослать, администрация, блин! Жаль, Ваньки нет, а то бы волкодава своего на тебя спустил. Зажрались, паразиты. Вот дождетесь, когда народ за дубинки возьмется. Мы за Федьку всем подъездом жалобу напишем в прокуратуру на вас! За дураков нас держите? Сами