Настоящий врач скоро подойдет. Путь профессионала: пройти огонь, воду и интернатуру. Мэтт Маккарти
все в таком духе, понимаешь?
Я кивнул.
– А потом она улыбнулась и сказала: «Каждый пьяный водитель, каждая возвращающаяся с пляжа семья… могут стать вашим донором». Каждая авария увеличивает мои шансы на новое сердце.
Он повернулся и посмотрел на меня.
Я не знал, какую реакцию он ждал, так что ответил:
– Полагаю, можно и так сказать.
Он нахмурился:
– Ужасно такое говорить!
– Да, ужасно такое говорить.
От стыда я залился краской.
– Она хотела как лучше, – сказал он, взглянув на меня с улыбкой, – но ее уж точно никто не стал бы называть Белой Опрой.
Глава 5
– Новый пациент вроде как в порядке, – сообщил Байо про Гладстона несколько минут спустя. Он взял два стула и отвел меня в дальнюю часть отделения: – Скоро приедет его жена. Пациента нужно немного растормошить, так что стоит снять его с седативных.
– Понял, пойду назначу.
– Я уже обо всем позаботился. Ладно, давай поиграем в одну игру.
Наш последний разговор закончился тем, что мне в лицо прилетела измазанная дерьмом рубашка. Я содрогнулся при мысли о том, во что может вылиться очередная его «игра».
– Уже через год ты станешь руководить реанимационными мероприятиями в случае остановки сердца у пациента. Десятки врачей в маленькой палате будут смотреть на тебя в ожидании указаний вокруг безжизненного тела на кровати. В этом году для тебя все просто – требуется лишь делать непрямой массаж сердца, брать кровь или ставить капельницу. Но на следующий год ты будешь за главного.
– Замечательно, – сказал я и обмяк. В медицинской школе особо не рассказывали, как руководить реанимацией пациента с остановкой сердца. Пожалуй, правильно делали – от одной только мысли об этом многим из нас снились бы кошмары по ночам. Мы больше изучали и совершенствовали основные навыки: как прислушиваться к пациенту, как проводить осмотр.
– Я буду набрасывать различные сценарии, а от тебя хочу услышать, как ты планируешь действовать. Готов?
Я рассмеялся:
– Думаю, мы оба знаем, что нет. Но… да.
– Ладно, на часах шесть утра, ты приходишь на работу и начинаешь обход пациентов. Ты заходишь в одну из палат и видишь, что пациент не реагирует. Темнокожая девушка, двадцать четыре года. Вперед!
Врачебная практика включает в себя такое большое количество процедур, ситуаций и сложных моментов, что предусмотреть их все во время обучения просто невозможно.
Он показал на меня пальцем, и я медленно выдохнул. Я тут же позабыл про бесконечный шум звуковых сигналов аппаратов ИВЛ[27] и мониторов жизненно важных функций.
– Не реагирует?
– Без сознания, не реагирует. Без разницы. Ты ее трясешь, но она не двигается. Начинай.
– Думаю… думаю, я начну с ABC.
– Хорошо. У нее свободные дыхательные пути, но она не дышит, а ее сердце не бьется.
Я улыбнулся, пытаясь выиграть немного времени:
– Нужно это исправить.
Мой мозг был перегружен, отчаянно пытаясь выудить полезную информацию из одного случая
Искусственная вентиляция легких. –