Настоящий врач скоро подойдет. Путь профессионала: пройти огонь, воду и интернатуру. Мэтт Маккарти
Дай медсестрам несколько минут сделать свое дело.
Он говорил мягким голосом и был поразительно похож на Скотта Байо времен сериала «Чарльз в ответе»[11], с его черными волосами и добродушной улыбкой. У него нос, пожалуй, был немного мелковат, в отличие от меня, у которого ситуация была обратной.
– Сегодня медсестры сделают для него гораздо больше, чем мы с тобой.
Я кивнул и уселся обратно.
– Ладно, – сказал я Байо, поправив свою медицинскую куртку. Я был весь на иголках: только что осушил большой стакан кофе со льдом, и мне не сиделось на месте.
После практики в хирургии вместе с Акселем и Маккейбом у меня были стажировки в неврологии, психиатрии, терапии, педиатрии и, наконец, в акушерстве и гинекологии, когда в самый первый день молодая ямайка позволила мне принять у нее роды. Она настаивала на том, чтобы рожать, стоя на четвереньках, изогнув спину дугой, словно кошка. Медсестра с изумлением наблюдала за происходящим и потом сказала, что я был похож на нервничающего квотербека[12], принимавшего подачу в замедленной съемке.
Терапия – это максимально широкая область медицины, в которой могут найти применение абсолютно различные навыки, но и знания при этом требуются энциклопедические.
Обучение подходило к концу, и выбор специальности оказался непростой задачей. В конечном счете я остановился на терапии, потому что это самая широкая область медицины, в которой я мог почувствовать себя мастером на все руки. В ту же ночь состоялся мой дебют на большой сцене – на протяжении тридцатичасового дежурства мне предстояло заботиться о пациентах в критическом состоянии и делать все необходимое для каждого, кто попадет за это время в палату.
– У нас есть несколько минут, – продолжил Байо, – и я знаю, что это твое первое ночное дежурство в больнице. Так что давай сразу все обговорим.
– Отлично! – ответил я.
Наши наставники, группа энергичных ординаторов второго и третьего года, на вводном занятии рекомендовали постоянно демонстрировать повышенный энтузиазм, что было для меня в тот момент не особо сложно, ведь в моей крови кофеина было больше, чем гемоглобина.
– Просто расслабься, – сказал Байо, – и оглянись по сторонам.
Вместе мы осмотрели залитую белым светом люминесцентных ламп палату – замкнутое пространство размером с теннисный корт, с восемнадцатью пациентами в критическом состоянии и хлопочущими между ними медсестрами-филиппинками. По периметру палаты, стены которой были выкрашены в неудачный оттенок желтого, располагались огороженные стеклом койки с пациентами, а посередине, где сидели мы, находился центр управления, оснащенный креслами, столами и компьютерами[13].
– Сегодня ночью будем только мы с тобой, – сказал Байо, размахивая своим стетоскопом, – и восемнадцать самых больных пациентов во всей больнице.
Каждую ночь в отделении кардиореанимации дежурили интерн и ординатор второго
Charles in Charge – американский телевизионный ситком, выходивший с 1984 по 1990 год, в котором роль главного персонажа исполнил актер Скотт Байо. –
Позиция игрока нападения в американском футболе. –
По сути, это отделение – одна большая общая палата, по периметру которой располагаются индивидуальные стеклянные «кабинки» со шторками, в каждой из которых стоит кровать. Поэтому в зависимости от контекста я буду называть это отделением кардиореанимации либо – когда речь идет про само помещение, а не его функцию – просто палатой или общей палатой. –