Мэри Поппинс с Вишневой улицы. Памела Трэверс
ую улицу? Это совсем просто. Подойдите к полицейскому на перекрестке. Он слегка сдвинет на один бок каску, сосредоточенно почешет в затылке, вытянет вперед белый, затянутый в перчатку палец и скажет:
– Сначала поверните направо, потом налево, еще раз направо – и вы на Вишневой. Всего доброго!
Идите, как сказал полицейский, и окажетесь на Вишневой улице, дома на ней стоят на одной стороне, на другой – парк, а вишни растут как раз посередине.
Вы, конечно, будете искать дом № 17, ведь эта история про него, и вы сразу его найдете. Во-первых, это самый маленький дом на Вишневой, во-вторых, он самый старый и обшарпанный. Дело в том, что мистер Банкс, который живет в этом доме, в свое время спросил миссис Банкс, чего она хочет – новый, красивый, дорогой дом или четверых детей? Того и другого он позволить себе не может.
Миссис Банкс хорошенько подумала и решила, что предпочитает четверых детей. Так и появились на свет сначала один за другим Джейн и Майкл, а затем близнецы – Джон с Барбарой. Вот почему семья Банксов жила на Вишневой улице в доме № 17. Стряпала для семьи миссис Брилл, на стол накрывала Эллен, а Робертсон Эй подстригал газон, чистил ножи и обувь – словом, по выражению мистера Банкса, швырял на ветер свое время и его деньги.
И еще с ними жила нянька Кейт, которую вряд ли стоит и упоминать, ведь к самому началу этой истории она успела уже расстаться с домом № 17.
– Ушла без предупреждения. Объявила об уходе и в тот же день ушла. Что же нам теперь делать? – сокрушалась миссис Банкс.
– Как что? – сказал мистер Банкс, надевая туфли. – Дай объявление в газету. Хорошо бы и Робертсон Эй ушел без предупреждения. Он опять почистил один ботинок. Согласись, вид у меня сегодня слегка кособокий.
– Экая важность! Ты не ответил, что нам делать с няней Кейт.
– Праздный вопрос, ведь Кейт-то уже нет, – возразил мистер Банкс. – Будь я на твоем месте, я бы не терял времени и поместил в «Монинг-пейпер» объявление: «Джейн, Майклу, Джону и Барбаре Банкс (не говоря уже об их маме) требуется самая лучшая в мире няня за самую скромную плату, и причем немедленно». За калиткой тут же вырастет очередь лучших в мире нянь. Запрудят всю улицу, перекроют движение, мне придется заплатить полицейскому миллион, и я очень рассержусь. Ну, мне пора! Фью-у, холодно, как на Северном полюсе. Восточный ветер, что ли, подул?
С этими словами мистер Банкс высунулся из окна и посмотрел в конец улицы, где стоял дом Адмирала Бума. Это был самый великолепный дом на Вишневой. Вишневая очень им гордилась – ведь это был по виду настоящий корабль. За оградой торчал флагшток, на котором развевался флаг, а на крыше вертелся золоченый флюгер в виде подзорной трубы.
– Так и есть! – воскликнул мистер Банкс, поспешно закрывая окно. – Флюгер Адмирала показывает восточный ветер. Не зря у меня с утра ломит кости. Надену, пожалуй, второе пальто.
Он рассеянно чмокнул в нос жену, помахал рукой детям и отправился в Сити.
В Сити мистер Банкс ходил каждый день, кроме, разумеется, воскресений и праздников. Он сидел там на высоком стуле за маленькой конторкой и делал деньги. Весь день он вырезывал пенни и шиллинги, кроны и трехпенсовики. И приносил их домой в маленьком черном чемоданчике. Иногда он давал детям монетки, а они бросали их в копилки. Но случалось, что монеток не было, и он говорил: «Банк на ремонте» – и все понимали, что в тот день он вырезал совсем мало денег.
Ушел мистер Банкс со своим чемоданчиком в Сити, а миссис Банкс отправилась в гостиную и стала писать письма в газеты, просила срочно прислать ей нянь и как можно больше; а Майкл и Джейн сидели наверху в детской и смотрели в окно, ожидая, когда появятся няни. Они-то были рады, что нянька Кейт ушла. Она им совсем не нравилась – старая, толстая и пахла «перловым отваром», которым она любила лечиться. Новая няня наверняка будет лучше Кейт хотя бы немножко.
За окном быстро смеркалось, над парком небо стало совсем темным. Миссис Брилл с Эллен принесли в детскую ужин, вымыли близнецов. Поев, Джейн с Майклом опять сели у окна, дожидаясь, когда из Сити вернется мистер Банкс, и слушали, как завывает в голых ветках вишен восточный ветер. Деревья гнулись, раскачивались, казалось, даже прыгали, точно хотели вырвать из земли свои корни.
– Идет, идет! – Майкл показал пальцем на какую-то фигуру, тяжело ударившуюся о калитку.
Джейн всмотрелась в густевшую темноту.
– Это не он, – сказала Джейн. – Это кто-то совсем другой.
Незнакомую фигуру гнуло и даже подбрасывало напором ветра; дети разглядели, что это женщина; ей кое-как удалось открыть задвижку, хотя в одной руке у нее была большая сумка, а другой она то и дело придерживала шляпу. Женщина вошла в калитку, и тут произошла странная вещь: очередной порыв ветра подхватил незнакомку и перенес по воздуху к самому крыльцу. Похоже было, что ветер донес сначала женщину до калитки, подождал, пока она откроет ее, опять подхватил и бросил у самого крыльца вместе с сумкой и зонтиком. Стук раздался такой, что затрясся весь дом.
– Вот здорово! Настоящее волшебство! – сказал Майкл.
– Пойдем посмотрим, кто это! –