Стеклянный самолет. Александр Костенко
человек. По имеющимся же пока в нашем распоряжении данным, на месте трагедии было обнаружено всего восемь трупов. Я говорю «пока», так как уверена, что все сохранившиеся сведения об этом происшествии, мягко говоря, кем—то умело подкорректированы. Так вот, на плато были обнаружены, повторюсь, восемь тел. Тела Григория Тетерникова, как нам теперь уже точно известно, среди них не было. Это девятый так и не найденный спасателями труп. Отсюда сам собой напрашивается следующий, вполне закономерный вопрос: куда делся еще один труп? Я имею в виду тело проводника?
– Возможно, он проводил группу до плато и вернулся обратно на турбазу? – предположил Суходольский.
– Именно так я сразу и подумала. Но потом прикинула, что, учитывая тот факт, что группа Тетерникова достигла плато Укок и стала устраиваться на ночлег вечером, а точнее – по данным дневника Тетерникова в 18.40, когда начало уже смеркаться, а по данным метеорологов темнота наступила на плато Укок в эти сутки в 19.30, то я сразу предположила, что проводник ни за какие коврижки не отправился бы в обратный путь по темноте. Конечно, понятно, что он прекрасно знал дорогу, но вот на ночной спуск с перевала Кара-Булак, находящийся на высоте 2800 метров, да еще верхом, он вряд ли бы решился. Я переговорила со знающими людьми, и они объяснили мне, что это с было бы его стороны верным самоубийством. Даже спешившись и ведя лошадей на поводу, он почти наверняка свернул бы себе в темноте шею. Поэтому я приняла как бесспорный факт то, что проводник остался в ту роковую ночь на ночевку в лагере Тетерникова.
– По вашей версии выходит, что раз проводник остался в лагере, то и лошади, стало быть тоже? – выстрелил коварным вопросом генерал.
– А действительно, – встрял Суходольский, – в деле нет ни одного слова об обнаруженных на месте трагедии лошадей, живых или мертвых.
– Давайте о лошадях чуть позже, – махнула я рукой.
– Но ведь факт отсутствия на месте стоянки археологов лошадей, как раз и не позволяет принять ночевку проводника в лагере за бесспорный факт! – уперся Мишка.
– Ну хорошо, – устало сдалась я, – но вы же, товарищ генерал, сами просили по существу. Если вы настаиваете… Михаил, тебя интересует куда подевались лошади? Что ж даю уважаемому собранию справку… Давно известно, что животные и дикие, и домашние обладают способностью предчувствовать различные катастрофы как природного, так и техногенного характера. Землетрясения, смерчи, различного рода аварии. Эту способность животных предчувствовать приближение опасности изучают две вполне серьезные науки – сейсмобиология и биосейсмология. Таким образом, эта способность представителей животного мира неоднократно доказана научно. Вот несколько примеров, – я достала из папки пару листков и усмехнувшись, глядя на Суходольского, зачитала, – сентябрь 1927 года. Крым. Примерно за 12 часов до начала подземных толчков коровы отказались от корма