Пришедший изо льдов. Елизавета Датинбурская

      Уйка и Лютой сопровождали Царицу. Но на полпути воевода пожаловался на плохое самочувствие, и Ачима отпустила его в сопровождении завоеводы.

      Лютому же надобно было исполнить задуманный план. Он направился к дому Митрофана.

      – Хозяйка, – отворив ворота, – выкрикивал Уйка, – встречай гостя дорогого.

      На крыльце показалась Настасья.

      – Лютой, с чем пожаловал?

      – Настасья, поговорить надобно, – прогудел Лютой. – О муже твоем речь будет.

      Девица разволновалась. Сердце бешено заколотилось, дыхание участилось. Настасья провела нежданных гостей в избу.

      Уйка расхаживал по горнице, рассматривая все вокруг. Воевода сел на лавку за столом. Хитрец напустил на себя вид, будто очень сожалеет и не знает, как сообщить девушке какую-то новость.

      – Не томи, воевода! – Резко сказала Настасья, окончательно потеряв покой. – Что с моим мужем?

      От волнения девица взяла кончик косы и начала его теребить.

      Лютой скорчил сочувственную рожу.

      – Жив твой муж, не о том речь… – воевода провел рукой по скатерти, – дело в другом. Полюбовница у него есть.

      Руки Настасьи выпустили кончик косы и выпрямились. Эта короткая фраза поставила все на свои места и разрушила все, что было. Разрушила за секунду всю ее жизнь.

      Полюбовница.

      Вот почему он так холоден с нею и не глядит в глаза. Молчалив, задумчив. Про детей ни слова не проронил уже как год. У него другая. Настасья и мысли такой не допускала, будто ее муж способен на предательство. Он же клялся хранить верность.

      А вдруг воевода лукавит? Очерняет Митрофана.

      Настасья глубоко вздохнула и присела на лавку.

      – Как давно?

      Лютой напрягся, делая вид умственного подсчета. На самом деле он сказал первое, возникшее в мыслях.

      – Цельный год изменят тебе, Настасьюшка. – Воевода пододвинулся и сгреб ее миниатюрные руки в свои грубые ладони. – Я как узнал, стерпеть такого не смог, решился тебе рассказать. Пусть горькая правда, но теперича ты свободна, больше он не причинит тебе зла.

      – Кто она? – тихо спросила девушка. Ее лучезарные глаза смотрели, словно через стены, не замечая ничего и никого.

      – Полюбовница княгиня Елизара, – Лютой сочувственно вздохнул, казалось, воевода сейчас пустит слезу. – Князь за морем, а она бесстыжая шашни крутить начала.

      Интриган сделал паузу.

      – Самое ужасное, – продолжил он, – Митрофан с Елизарой сбежали.

      Настасья отдернула руки и отпрянула. Сбежали? В душе раздалась боль. Обжигающая. Девушке хотелось закричать.

      – Вам пора, – проговорила Настасья и указала на дверь.

      Как только это парочка ретировалась, Настасья рухнула посередь горницы и принялась горько плакать о своем разбитом счастье. В голове крутились те моменты, когда им было так хорошо и светло вместе, когда