Страшная граница 2000. Часть 1. Петр Илюшкин
возникли“. Как-то несуразно!»
Подозревая что-то неладное, я вежливо ответил, чтобы не провоцировать «шерифа»:
– К Вам у меня проблемы не возникли.
– А че это вы тут ходите, вынюхиваете?
– А что, есть что вынюхивать?
– Ма-а-а-лчать я сказал! – взревел вдруг Пигункин. – Ваша непотребная болтовня в газетной прессе! Я работаю, а вы занимаетесь непонятно чем!
– Ваше высокоблагородие! Ваше имя в прессе я никогда не упоминал. О Ваших судебных решениях даже не знаю.
– Вы написали гнусный пасквиль на мою родственницу! Непорочную и красивую женщину! Написали?
– Это о ком речь?
– Судья Романина! Зачем, бл..дь, обидел красивую женщину?!
– А! Понятно! Так она вынесла заведомо неправосудное решение! В статье все четко сказано, с подтверждением фактов!
– Ты что?! Совсем, бл..дь, того?! – заорал Пигункин.
– Чего «того»? Хотите, про Вас напишу!
Пигункин расхохотался:
– Па-а-пробуй только напиши!
С этими словами он вышел из-за стола:
– Вот тебе!
Сняв штаны, он обернулся и показал свой голый прыщавый зад:
– Понял меня?!
Надев штаны, Пигункин повысил голос:
– Слушай мою команду! Еще раз зайдешь в мой суд, тебя, бл..дь, вышвырнут с крыльца!
Я понял, что надо парировать хамское высказывание. Но так, чтобы не переходить на личности:
– Ваше высокоблагородие! Как понять? Меня выгонят с открытого судебного заседания? На основании какого нормативного правового акта это сделают?
– Ты что, самый умный? Будешь учить меня, председателя суда, кандидата юридических наук?
– Учить не буду. Но все юристы Ставрополя однозначно говорят о свободе присутствия на судебных заседаниях!
– Ты мне хамишь?! Я здесь – закон! Я – лучший юрист Ставрополя! Я – полковник юстиции! Я лучше всех знаю законы! Понял, бл..дь?!
– Нет, не понял. Для запрета должны быть основания!
– Тебе основания нужны?! Самый умный, что ль?! Запрет – это моё лично-субъективное мнение. Выгоню, и все! Это мой суд! Понял? Мой суд! А ты, возможно, будешь мешать судопроизводству!
– Чем именно мешать?
– Хотя б своим присутствием! Ты пришёл, я растерялась! Пигунин заржал, как мерин на его картине:
– Аг – ха – ха – ха! У-у-уг -ха-ха-ха!
Я опять задумался. Как бы так ответить этому откровенному хаму, не называя по имени?
– Если кто-то выгонит из зала заседания, будет привлечен к ответственности!
Полковник поперхнулся и прервал ржание. Поросячьи глазки округлились, превратились в собачьи. Он недоуменно и совершенно искренне, как-то даже по-детски спросил:
– Кто? Кто будет привлечен?
В глазах шерифа читалось явное непонимание. Ведь он – царь и бог. Он, и только он привлекает к ответственности. На какой угодно тюремный срок. Кого ж тогда привлекать к суду? Его самого, что ли?!
Пока