Два мира – 2. А. Я. Миров
Надо спросить у Эвелины. Правда, она уже мне, по-моему, говорила. Но этот дурацкий мозг никак не хочет ничего принимать! Только и делает, что отмахивается от любой информации, а иногда норовит швырнуть её обратно в адресата. А с чего я вообще начала возмущаться? Не помню… Аура здесь, что ли, такая… Такая… Забывательная. А почему аура? Кто-то из моих знакомых любил очень часто поминать ауру. Интересно, кто? Вряд ли Эвелина поможет мне разобраться и с этим вопросом. Мы же не были знакомы до больницы. Или были? Или это сама Эвелина?
Почему-то о жизни извне, о том, что я вообще существовала не в этом здании, напоминает только образ Ромы: его лицо, его глаза, и как он улыбается… С каждым днём он улыбается всё больше через пелену тумана моих воспоминаний. В голове с трудом реставрируются отдельные части нашей целой картины. Ведь он больше не приходит ко мне, и это единственное, что заставляет меня чувствовать жизнь.
МОЙ МИР
ГЛАВА 2
Дверь кабинета моего врача бодро откинулась к плохо прокрашенной стене, явив коридору и мне заодно самого Александра Антоновича с высокой молодой брюнеткой. Жуков ласково поддерживал девушку под локоть, будто опасался, что та планирует снять с петель заветный массив и убежать с ним и блестящей табличкой, куда её тёмные глаза глядят. Удостоверившись, что брюнетка не изъявляет преступных намерений, психиатр отпустил её руку и обратился ко мне:
– Марселина, наша с вами встреча на сегодня отменяется. Там состояние стабильное, нет необходимости в терапии, – он счёл нужным пояснить сей перформанс своей спутнице. – Поэтому будьте так добры, – Александр Антонович перевёл взгляд на меня, – Проводите Катарину в 12-ю палату.
Высокая брюнетка, поджав искусственные губки, снисходительно дополняла нашу компанию, презрительно оценивая окружающую обстановку. Я с готовностью поднялась исполнить наказ врача.
– Катарина Изольдовна, вы помните, это всё временно, скоро освободится одиночная вип-комната, и мы вас сразу же туда переведём. Вот, если бы вы могли подождать с госпитализацией, то тогда…
– Александр Антонович, – брюнетка при помощи нагрудного бейджика врача дала начало своей речи, – Я всё поняла: с больными не разговаривать, потому что у них того, колпак уехал, – она наглядно продемонстрировала вышесказанное. – Если вас на месте не будет, по всем вопросам обращаться к Эвелине. Не волнуйтесь, я всё помню.
– Вот и славно, – Александр Антонович постарался скрыть предательское смущение подростка, полыхнувшее по выбритым щекам от прикосновения Катарины, поправившей воротник его отутюженного халата.
От ощущения неловкости Жуков дотронулся до своей растительности над верхней губой, убедившись, что имущество: а именно жидкие усы одна штука, на месте, он не придумал ничего оригинальнее, чем скрыться за своей новенькой дверью с той стороны коридора. Катарина равнодушно проводила взглядом стеснительного