Мир, который не вернуть. Том 2: Год Первый. Павел Олегович Михель
коридор с бесконечными боковыми деревянными дверями. Где-то вдалеке, впервые, послышался посторонний шум – пронзительный крик. Он пробирал до самых костей, где те резонировали, заставляя тело дрожать. Света тоже насторожилась, а Миша и вовсе побледнел – это выглядело довольно жутко.
– Что это было? – спросила Света.
– Свет, летс гет аут оф хиа… Что-то тут нечисто, – Миша отступил на шаг назад.
– Подо… – новый крик прервал Свету – он был сильнее, громче, ближе. – Валим!
Мы развернулись и принялись бежать, но это была невероятная задача – вокруг не было света, а на полу везде валялся какой-то мусор. Фонарик куда-то исчез. Даже рук не было видно.
Я споткнулся и пролетел пару метров носов вперёд, раздирая лицо до крови. Света и Миша убежали вперёд. Я лежал на груде метала, и она больно впивалась в тело.
– Не сбежишь. Воскликнул хрипящий голос за спиной. Холодная, стальная хватка сжала ногу. Я сделал последнее движение, понимая, что дело моё плохо – перевернулся и нащупал рукой что-то продолговатое: фонарик. Нужно было, хотя бы, увидеть то, что за мной гналось – последнее желание.
В слабом луче света, возникло худое лицо с мёртвыми белыми глазами. В открытых гнилых ранах на щеках копошились черви – в некоторых местах даже из-под кожи торчали тёмные кости. Это был Лёша. Кожа на шее его была разорвана.
– Не сбежишь… – сказал он со свистом в голосе, а затем замахнулся и вонзил свою руку прямо мне в грудь…
― А-а! – крикнул я, и сразу же понял, что это был всего лишь сон. В груди бешено стучало сердце. По телу, тяжёлыми холодными каплями, стекал пот. Я постарался перевести дух, успокоится. В окно можно было увидеть то, как утренний свет нового дня начинал медленно пробиваться сквозь темноту прошедшей ночи – она нехотя отступала.
Почти каждую ночь один и тот же сон…
«Как же надоело», – я сидел и испытывал злость из-за собственного бессилия. Мне было горько от вины, но при этом я не знал что сделать чтобы избавиться от этого.
Тело затекло и отдавало неприятной покалывающей болью при движении. Даже было каким-то деревянным. Света тихо спала на задних сидениях. Даже во сне лицо её было каким-то напряжённым. Вчера мы удачно выбрались в соседнюю деревню. За последние дни она сильно извелась, с тех пор, как с Мишей стало происходить что-то неладное – его уже два дня не было видно.
«Ты же знаешь, что пока ты рядом с другими людьми – их жизнь предопределена», – сказал Голос. Уже пару дней я его не слышал.
– Заткнись, – зло шепнул я, но Голос не ответил.
Около недели, как мы стали жить в деревне с другими выжившими. Света говорила, что эта деревня находится посередине между Владимирском и Номиром. Мы наткнулись на них совсем случайно. Сначала в машине что-то сломалось, и мы ехали два дня очень медленно. По счастливой случайности, рядом проезжала машина из этой деревни. Они очень удивились, увидев нас, и согласились помочь. Выяснилось, что заело какой-то клапан в движке, а разобрать получится только у них в деревне. Остальные тоже очень удивлённо нас рассматривали, когда мы приехали.