Мир, который не вернуть. Том 2: Год Первый. Павел Олегович Михель
и больно морозил ноги, тут же превращаясь в холодную воду. Да и сами мои кроссовки были осенними – быстро промокнут. Пришлось идти аккуратнее.
Мы остановились посреди переулка. По бокам, стенами, стояли дома-высотки.
– Оставим пока машину здесь. Здесь и выезжать удобно, и магазин недалеко, – сказал Лёша.
– Лучше будет разделиться, – сказала Света. – Я с Мишей, а ты, – она посмотрела на Лёшу, – с Костей. Смотри, что бы с ним ничего не случилось. С вами обоими.
– Не бойся. Твой ребёнок вернётся в целости, – ответил Лёша.
Проводив взглядом Свету, он пошёл вперёд молча. Я следовал за ним. Оказалось, что лучше будет идти «нога в ногу» – то есть идти по его следам. У него были крупные ботинки, мои ноги туда попадали без проблем, и идти стало гораздо легче.
Спустя пару минут, мы стояли перед небольшими белыми дверями. Вывеска сообщала: «Добро пожаловать» – это был продуктовый магазин.
Лёша дёрнул за ручку – дверь была закрыта.
– Конечно… – недовольно сказал он. – Будем действовать другими методами…
Лёша посмотрел на меня:
– Не мешайся.
Я послушно отошёл в сторону, а он достал что-то из рюкзака, и склонился над замком. Он снял перчатки, и начал свои махинации. Несмотря на то, что мы с первых же дней брали чужое имущество, мне всё ещё было стыдно вламываться.
Через минуту возни, дверь открылась, давая доступ ко всем скрытым вещам внутри. Лёша положил свои вещи обратно, надел перчатку и взял из рюкзака фонарик. Он вошёл первым.
Внутри стоял противный запах. Даже не так. Внутри стояла смесь самых противных запахов. Тут была вонь на любой вкус: кислая, тухлая, непонятно какая. Мерзкий липкий запах прилипал внутри носа, не отпуская, от тухлого – к горлу подкатил рвотный ком.
Лёша слегка скривился, но пошёл вперёд. Он осветил зал: полки, нетронутые ни временем, ни людьми; пустые кассы (сразу нахлынули воспоминания по тому, что прежде считалось настолько обычным делом, что никто не придавал этому никакого значения). На самих же полках лежали разноцветные пачки различных круп и макарон, слегка покрытые пылью. Некоторые блестели, когда по ним случайно скользил свет. Чуть дальше были другие отделы.
– Бери с полок всё, что жрать можно. И общаемся шёпотом, – прошептал Лёша. Он пошёл дальше, а я начал быстро всё складывать в рюкзак.
Взяв несколько пачек, я заполнил весь рюкзак. На полках оставалось ещё много.
Стало заметно тяжелее и, хоть в зале и царил лёгкий сумрак, оставаться одному было страшно – я пошёл к Лёше. Он уже стоял впереди.
– В молочном и мясном не смотри – там всё, – Лёша ждал меня возле двери на склад. – Всё взял?
– Что вместилось, – ответил я.
Позади что-то упало. Я обернулся – ничего не было.
– Посвети, – сказал я, пытаясь разглядеть темноту.
С улицы внутрь задувал небольшой ветер. Вместе с ним в зал влетали, кружась, мелкие крупицы поздней зимы.
– Забей. Это от ветра. Пошли, – Лёша вошёл на склад.
Коридор, который