Мир, который не вернуть. Том 2: Год Первый. Павел Олегович Михель
другие. А что правительство? Заявления какие-нибудь? Новости? Военные? Где все?
Я тяжело вздохнул.
– По новостям говорили, что это какая-то болезнь. И, сначала, всё было нормально. Ну, как, паника была, напряжение, кто-то уезжал. Потом резко объявили эвакуацию. Я тогда в школе был – ну, меня так и забрали. Я ждал свою семью, но её не было. Потом нас решили увезти на другую базу, но… мы не доехали.
– Почему? Что случилось?
– Не знаю. Мы просто ехали, а потом… потом… – у меня перехватило дыхание, но я справился с эмоциями. – Потом автобус перевернулся… Все… нас осталось только четверо, в общем.
– Ага, об этом мне Миша говорил.
– А дальше – я не знаю. Слышал, что не всех забирали. Кто-то сбегал – мы встретили группу, которая сама по себе жила.
– Так, а что это за вирус такой? Как он работает? Лекарство?
Я посмотрел на неё с отчаянием:
– Если бы было лекарство – случилось такое?..
– А про вирус?
– Послушай, я не знаю. Па… – я осёкся, – мой друг говорил, что это как-то связано с головой.
Около минуты Света ничего не говорила. Видимо, ждала продолжения, но я тоже молчал.
– Значит, то, что передавали по радио – правда: и про правительство, и про болезнь, и про людей… – тихо сказала она, задумчиво глядя куда-то в стену. Через несколько секунд она перевела свой взгляд на меня: – Получается, тот человек, Павлов, тебя защищал?
– Если бы не он… – начал я, но ком в горле не дал договорить.
– Понимаю… много кто потерял своих близких. Не переживай о нём – он сейчас в лучшем мире, – ласково сказала Света, взяв меня за руку. Я мрачно и растерянно улыбнулся.
«И снова ты не один. Тебе нельзя с ними оставаться, иначе и они умрут», – прозвучал знакомый Голос в голове.
– Мне кажется, я знаю, что ты чувствуешь, – Света сжала мою руку.
«Сомневаюсь» – подумал я, но вслух не сказал.
– Примерно в твоём возрасте, у меня была лучшая подруга Настя, – Света улыбнулась. – Весёлая была девчонка, лучистая такая, добрая – как солнышко. Мы с ней подружились в садике ещё. Мама рассказывала, что, когда привела меня в садик, Настя сразу подошла ко мне и предложила дружить, а я лишь расплакалась и побежала обратно к маме. Понимаешь, до трёх лет я сильно болела, и, поэтому, не общалась ни с кем – так, только с родными. В семье-то я единственный ребёнок, и поэтому до этого с другими детьми не общалась… ладно, это неважно. В общем, – Света сделала небольшую паузу, – мы с ней дружили с самого садика. Две такие самые главные подружки. Всё рассказывали друг другу, были как сёстры… – девушка говорила это с улыбкой, а затем лицо переменилось и стало более сосредоточенным: – А потом, лет в десять, у неё обнаружили рак… что-то с дыхательными путями, я уже и не помню точно что там было. Но отчётливо помню, как ей было тяжело, и, иногда, я не могла это терпеть – её страдания, сопения, тяжёлое дыхание, грустную фальшивую улыбку. После терапии, она стала очень раздражительной, худой, бледной… ослабла, в общем, но продолжала бороться. Все были уверены, что она выживет. Врачи даже положительные прогнозы начали