Ежедневник. Юрий Хейфец

      За смену жары и холода,

      Открытости и закрытости,

      За вывод, который вскоре я

      И сделаю прямо здесь:

      Голодных мутит от голода,

      А сытых мутит от сытости —

      И это и есть история.

      Всё прочее – блуд и спесь.

      К чему все эти разговоры? —

      Они, конечно, ни к чему:

      Здесь кровь и слёзы – лишь растворы,

      Здесь сердце – каторга уму,

      Здесь деньги – мера всех на свете

      Вещей, явлений и судеб,

      Здесь хлеб за воду не в ответе,

      Поскольку здесь не лёгок хлеб,

      Не место красит человека,

      Не красит место человек,

      Ночь, улица, фонарь, аптека

      Сомкнуть не позволяют век

      Ни зрячим, ни слепым, ни прочим,

      Вполглаза видящим самих

      Себя – но даже это, впрочем,

      Никак не утешает их

      Здесь, где творится что попало

      И кем попало кое-как,

      Где если что и перепало

      Кому – то криво, накосяк,

      Вне всякой меры и опоры,

      На зависть всем, назло всему!

      К чему все эти разговоры?

      Они, конечно, ни к чему.

      За зависть надо пить до дна,

      Как пьют за обретенье чуда,

      Поскольку лишь она одна

      Спасает нас от самосуда,

      Твердя нам, бедным и нагим,

      Что беды нас кольцом тугим

      Стянули, превращая в кашу,

      Чтоб уместились мы в парашу,

      А у соседа – дорогим

      Вином господь наполнил чашу! —

      Что ж, мы соседскую мамашу

      Заставим матом выть благим:

      Соседи в кайфе? – Яду им!

      А не завидуй мы другим —

      Прикинь, пришлось бы нам самим

      В ответе быть за скудость нашу.

      О Господи, за каждый Новый год

      Я захожу, как путь за поворот:

      С опаскою и вместе без упрёка.

      Мне самому неясен мой маршрут,

      Но я иду, куда меня ведут,

      А кто ведёт – не ведаю до срока.

      Любимая, опять за Новый год

      Я захожу, как солнце, чей заход

      Неумолим. До самого восхода

      Я не увижу милого лица,

      Но это не предчувствие конца,

      А твой пролог, желанная свобода.

      Дитя моё, всегда за Новый год

      Я захожу, как тень за эшафот

      Зайдёт к полудню явственно-бесстыдно,

      И проследит овеществлённый свет

      Дымящийся ещё, горячий след

      До Царских врат. А дальше будет видно.

      Сограждане, за этот