Ежедневник. Юрий Хейфец

      Под мелкий снежок хорошо грустится.

      За окнами серый сырой рассвет.

      Пошёл по делам своим торопиться

      Тот город, которого вовсе нет.

      Цветные картинки на хрупкой плёнке

      Припадочный ветер вразнос пустил.

      Дырявые тучи – точь-в-точь пелёнки,

      Что сохнуть легли на небес настил.

      Воронами-знаками препинанья

      Размечен глухой монотонный гуд,

      Который глотают дороги, зданья,

      Машины, деревья, прохожий люд —

      Манящая тайной своей Улисса —

      А чем же я, собственно, не Улисс? —

      Не вычисленная никем мантисса

      Невидимых миру сплошных кулис,

      Висящих извечно перед глазами

      Собой же самими введённых в грех

      Обмана тебя и меня. Слезами

      Раскаянья можно спасти не всех,

      Но тот, кто согласен поставить смело

      На всём, прежде нажитом, жирный крест,

      Тот должен и душу успеть, и тело

      Рывком оторвать от знакомых мест —

      И там оказаться, где на отмычку

      Притёртую не отомкнутся враз

      И женщина – та, что вошла в привычку, —

      И дом, где знакомы и лаз, и паз,

      И угол любой – и с нуля начнётся

      Число, что полученным ты считал:

      Так вдруг от прозрения тот качнётся,

      Кто вычислит – как, наконец, очнётся, —

      Что жизни балладу с конца читал.

      Колючая проволока лагерей

      И вышек охранных гнильё —

      Не язвы на теле державы моей,

      А части скелета её.

      С дверей проржавевших сорвите замки,

      Сметите сплетенье оград —

      И бешеный ветер в четыре руки

      Устроит бардак и разлад.

      Кто петлю ослабит на горле Руси,

      Кто