Третья пуля. Стивен Хантер
же мастером проникновения в тыл противника и попадания в цель с одного выстрела, который многое знал об определенных предметах, но не хотел об этом говорить. Стронский слышал о Свэггере – в конце концов, земной шар не так уж и велик. У них много общего. Оба убивали во имя целей, которые впоследствии представлялись им сомнительными, и потеряли немало боевых друзей. И их ремесло все еще было востребовано.
– А это что за женщина? – спросил Стронский.
– Она не из нашего мира, что мне нравится. Умная. Все правильно понимает. Я не стал рассказывать ей все. Она читает на вашем языке, как на родном…
– Она мне уже нравится.
– … и чрезвычайно толковая. Будет хорошо, если мне удастся внушить ей, что она не подвергается никакой опасности. Как и у всех американцев, это здание наверняка вызовет у нее страх.
Они сидели в изысканном ресторане, по иронии судьбы носившем название «Шпион» и находившемся на площади Дзержинского, в двухстах пятидесяти метрах от Лубянки. Их столик стоял на балконе четвертого этажа. Они ели блины с икрой и тонкими ломтиками копченого лосося. Стронский пил водку, Свэггер – воду.
– Мы тоже с опаской относимся к этому зданию. В Афганистане один мой товарищ, Тиболотский, хороший малый, классный наблюдатель, работавший со мной, смелый до отчаяния, высказал однажды сомнение в целесообразности этой войны. Он участвовал в ней и имел на это полное право, разве нет? Кто-то донес в КГБ, и парень исчез. Ради чего он храбро сражался, чтобы потом оказаться в камере, или хуже того? Вот почему я так ненавижу этих проклятых ублюдков.
– Политики всегда были засранцами, – сказал Боб. – Я тоже однажды потерял наблюдателя, и виноваты в этом чертовы политики. Какую страну ни возьми, везде политики оказываются засранцами.
– Это точно, – согласился Стронский.
– Вы обо всем договорились?
– Да. Деньги у вас с собой?
– В ботинке. Вы доверяете этому человеку?
– Доверяю. Не потому, что он смел, а потому, что в Москве коррупция – это такой же бизнес, как и любой другой. Не продаст секрет он – это сделает его конкурент. В конце концов, этот подполковник торгует не своей честью, которой у него, разумеется, нет.
– Если Стронский говорит «да», я тоже говорю «да», поскольку доверяю ему.
– Я такой же, как и все они. Мне просто приятно оказать услугу собрату-снайперу, не более того.
– Спасибо.
– Теперь суньте руку под стол и возьмите.
– Взять что?
– Увидите.
Свэггер сунул руку и взял то, что ему передал Стронский. На ощупь это было похоже на «Глок 19» с 3– или 4-дюймовым стволом, не 1911, но тем не менее довольно мощный пистолет, обладающий внушительной убойной силой. Затвор-кожух изготовлен из стали, правда, с керамической отделкой для придания матового блеска и повышения долговечности; корпус – из какого-то суперполимера. Не вынимая пистолет из-под стола, Боб осторожно рассмотрел его. Темный и тупоносый, без предохранителя. Он принадлежал к более современному поколению, нежели