СТАЛИН ЖИВ! Пятьдесят третий… и дальше. Александр Черенов
контингента.
Полуулыбка Хозяина «разрешила» Семёну Ильичу шире развернуть тезис о неприемлемости сталинского «модус вивенди» и приемлемости другого, «где-то даже» антисталинского.
– Не откажите мне в помощи, товарищ Сталин! В помощи «по линии помощи»! Я ведь не призываю Вас подаваться на беговую дорожку, и избивать рекорды на «стометровке»! Я даже не призываю Вас отказываться от Вашего нездорового режима дня, раз уж Вы по биологическим «часам» «сова». Организм не переделаешь, и «соответствовать» Вы будете только в то время, которое определено Вашими генами.
Услышав о генах, Сталин нахмурился. Но этим его Семён Ильич и «ограничил»: о непростых отношениях вождя с генетикой он «как-то догадался» по газетным статьям и приговорам.
– Товарищ Сталин, мы сейчас ведём речь не о генетике…
Браилов уже «на краю» удержался от усмешки и намерения развить тезис о «продажной девке империализма». И правильно сделал: не только «каждому овощу – свой срок», но и каждой глупости.
– … а лишь о генах, которые передаются из поколения в поколение. В данном случае, о Ваших генах.
Хозяин нехотя смягчил черты лица: принял уточнение. А заодно и «пошёл на переговоры».
– Что я должен делать?
– Я верил в Вашу мудрость, товарищ Сталин! – как можно шире улыбнулся Браилов. – Разрешите перейти к условиям капит… виноват, к деталям. Во-первых, Вы должны безропотно принимать все процедуры, которые я Вам назначу.
Сталин коротко двинул головой. Он по-прежнему лежал на диване, но его голова была уже способна подниматься над горой подушек, и более активно участвовать в обсуждении.
– Во-вторых, по окончании курса процедур Вы должны будете также безропотно начать заниматься физической культурой…
– У-у-у…
– Для начала хотя бы на уровне ходьбы на месте.
Сталин нахмурился, подумал – и «капитулировал» ещё раз.
– И, в-третьих, Вы должны навсегда отказаться от самолечения. Во всяком случае, на то время, пока Вашим здоровьем занимаюсь я. И никаких распоряжений обслуге насчёт таблеток!
Если бы кто-нибудь услышал со стороны, как охранник разговаривает с самим Сталиным, то он наверняка подумал бы, что нахал просто решил «продлить себе страдания». Вместо того чтобы, как «все нормальные люди», спокойно забраться в петлю или сигануть с крыши.
Браилов, конечно, держал в уме эти соображения: как-никак, полжизни в разведке! – но концентрироваться на них не стал. Для него главным было сейчас поставить Хозяина на ноги, и обеспечить тому определённую трудоспособность «на неопределённый срок». Сталин, к его чести, оценил подход – и «отпустил» «всего лишь майору» приказной тон…
И начались врачебные будни. Хозяин с удивлением наблюдал за тем, как Браилов «из подножного материала» «конструировал» мази и варил отвары. Но особенно «впечатляли» его длинные, тонкие, зазубренные иглы, которые Браилов аккуратно и безболезненного