Время лжи. Вадим Филоненко
трогай меня! Я не хочу! Убери свои грязные лапы, обманщик! Сейчас же отпусти меня! Ты мне противен, урод!
Девушка лупила его кулачками и извивалась всем телом, пытаясь освободиться. Не отвечая, Темьян заломил ей руки. Он уже не мог остановиться и плохо воспринимал слова. Ему казалось, что весь мир качается в жарком, сладостном тумане. Плевать, готова она или нет! Коленом он раздвинул ей ноги, собираясь войти в нее. И тут она перестала дергаться и заплакала – тихо и отчаянно.
Темьян окаменел, чувствуя на губах соленую влагу. Ему вдруг показалось, что внезапно его хлестнули по лицу мокрой тряпкой. Грязной и холодной. Наотмашь.
Несколько мгновений он смотрел ей в лицо, на трясущиеся, мокрые губы и крепко зажмуренные глаза с капельками слез, потом отодвинулся. Надел штаны. Вздохнул, слушая ее сдавленные рыдания. Буркнул:
– Хватит плакать, не бойся, не трону.
В ответ она взревела громче и внезапно уткнулась мокрым лицом ему в плечо. Темьян на миг опешил, а потом неуклюже погладил ее по волосам, приговаривая:
– Ну-ну, не плачь. Не плачь… Испугалась? Ты девственница, да?
Девушка еле заметно кивнула, не отрываясь от его плеча, и шмыгнула носом. Только сейчас Темьяну пришло в голову, что пленница совсем еще девчонка. Ей лет пятнадцать, не больше, и по меркам урмаков она считалась бы несовершеннолетней, хотя у людей в этом возрасте девушек уже выдавали замуж.
Судя по всему, то, что сказал Келвин ему на ухо, все-таки правда – она настоящая принцесса. Значит, и житейского опыта у нее совсем нет. А есть только гонор и спесь избалованной королевской дочки, которая впервые столкнулась с реальной жизнью и неумело пытается управлять людьми и событиями.
И еще Темьян подумал, что он полный дурак – сидит в обнимку с обнаженной красивой девушкой и целомудренно гладит ее по волосам, вместо того чтобы завалить на сено и продолжить начатое. Тем более что она сама напросилась, он не заставлял ее раздеваться. Подумаешь, заплакала! Кто же в Саарии обращает внимание на женские слезы! И потом, уже завтра эта девчонка окажется собственностью какого-нибудь богатея, который не станет с ней церемониться. У тех, кто покупает себе женщин, правило простое: раздвигай ноги, детка, и улыбайся, а не хочешь повиноваться, получай розги. Так пусть уж лучше она лишится девственности с ним, с Темьяном, а он будет очень осторожен и нежен и постарается доставить ей удовольствие…
Словно прочитав его мысли, пленница заметно напряглась и тихо спросила:
– Можно я оденусь?
– Конечно. – Темьян почувствовал сильнейшее раздражение. В глубине души он надеялся на другое развитие событий: что она оценит его благородство и все же отдастся ему – просто так, безо всяких условий, потому лишь, что он понравился ей.
Как бы не так!
Испытывая болезненное разочарование, парень сел к незнакомке спиной, поджав ноги и почти упираясь носом в стену сарайчика.
Она пошуршала одеждой и забилась в противоположный угол. Но вскоре опять осмелела и устроилась поудобнее, вольготно раскинувшись на мягком сене.
– Почему